Школа прошлой жизни
Шрифт:
Я кивнула. Далеко — не то слово, но лошадей нам уже все равно не догнать.
— Насколько я помню лошадей, — продолжал Лэнгли, — конокрад мог выбрать наиболее крупную… Ту, которая не устанет под его весом.
— Тогда ему стоило взять два седла, — вырвалось у меня. И тут же я подумала, что лучше мне будет закрыть неуемный рот. Но ни к чему это не привело, возможно, страх гнал меня на поиски ответов. — Если устанет одна лошадь, он может сесть на вторую?
— Но как так могло случиться, — пробормотал Лэнгли куда-то в сторону. Он не обращался ко мне, не
Я никуда не ушла, только посмотрела на него вызывающе. Почему кража лошадей занимала его сильнее, чем погибшие люди? Это было неправильно. Да, кто-то очень сильно нуждался в деньгах, раз проделал такой путь от деревни до Школы, рискнул увести лошадей, но…
— Он мог приехать сюда на лошади. На своей. И он оседлал нашу лошадь, чтобы потом пересесть на нее.
— Вы очень наблюдательны и умны, госпожа Гэйн, — произнес Лэнгли абсолютно серьезно. — И все же я советую вам вернуться.
— Моя помощь может понадобиться госпоже Джонсон, — возразила я. Лэнгли скривился неодобрительно, но промолчал, и я сочла необходимым пояснить: — Она плохо видит и мало кого выносит на дух. Из преподавателей, сэр.
На крыльцо брызнул свет, показался Фил, быстро пошел в нашу сторону. Через пару мгновений появилась госпожа Джонсон, и мне стало легче. Она никогда не даст меня в обиду. Я на это надеялась.
Она не успела как следует одеться, накинула только старую теплую мантию, но кого она могла стесняться или бояться смутить. Она была обеспокоена, просеменила к нам, уставилась на Лэнгли, вытянув шею.
— Как бы ваш приезд оказался не к добру, господин директор, — поведала она сварливо. — Уж не привезли ли вы с собой скверну? — И махнула рукой. — Простите шутки старухи. Да помилуют нас Сущие, все, что здесь происходит, нехорошо.
Лэнгли выдавил растерянную улыбку. Я решила, что он побаивается госпожу Джонсон, но в этом не было ничего странного. Те, кто сам никого не боится, часто у других вызывают страх.
Она ушла к телу, возле которого прыгал озябший Фил, а мы с Лэнгли подошли ближе, но остановились так, чтобы ей не мешать, и Лэнгли окликнул Фила и протянул ему фонарь.
— Он не нужен мне, юноша, — закряхтела госпожа Джонсон. — Во-первых, я плохо вижу. Во-вторых, эти руки приняли столько младенцев и ощупали столько покойников, что вы не увидите за всю свою жизнь. Что вы хотите? Она не упала, да как бы она перевалилась через окно с ее весом, все кости целы, но я предсказывала ей апоплексический удар, так на него и похоже. Стефани, детка, пока ты тут, намекни господину директору, что анатомия важный предмет. И нет, я не буду его вести, но если не я, то кто же, правда?
Она поднялась на ноги, отряхнула колени. Фил вжал голову в плечи, скорее от холода, чем от испуга. Но, может, еще потому, что ему предстояло копать очередную могилу.
— Вы Дщерь Сущих, — неожиданно сказал Лэнгли. — Вы не верите в проклятья и зло? То самое древнее зло, о котором говорил бедный Арчи? —
— Нэн пропала! — перебила я Лэнгли бесцеремонным выкриком. Был неподходящий момент, но про нее все забыли. Даже я. — Ее нигде нет. Я боюсь, что ее похитили.
Госпожа Джонсон задумчиво почесала щеку. Глаза ее за очками расширились. Новость о Нэн изумила ее больше, чем гибель Коры Лидделл.
— Сущие да помилуют ее, — негромко выдохнула она. — Нэн сильный маг, возможно, самый сильный из тех, кто заперт в этих стенах.
— И лошади пропали, — закончила я упавшим голосом. — Наверное, это связано…
Лэнгли взял реванш.
— Госпожу Лидделл точно не убивали? — спросил он. — Нет ран на голове или теле?
— Ничего нет, — отрезала госпожа Джонсон. — Я ощупала ее всю, видят Сущие, удовольствия это мне не доставило. Но я отвечаю за свои слова, юноша, и если я говорю, как дело было, значит, оно так и есть. Даруют Сущие ей покой и простят грехи, ей уже не помочь, но где Энн Крэйг?
Она требовательно ткнула в грудь Лэнгли пальцем, и тогда я догадалась, что госпожа Джонсон думает о том же, о чем и я. Нэн уже в комнате и видит третий сладкий сон. Самообладанию Лэнгли можно было позавидовать — он сделал вид, что не понял намека.
— Иди поищи ее, Стефани, детка, — предложила мне госпожа Джонсон. — Не могла она взять и вот так вот пропасть.
Я замялась. Уйти хотел Фил — он как мог проявлял нетерпение, но вмешаться в наш разговор не смел. Я собиралась заартачиться, сослаться, наконец, на то, что я не студентка, а администратор, что надо отнести бедную госпожу Лидделл куда-нибудь, не оставлять же ее здесь, но Лэнгли тоже кивнул мне на Школу, и я ушла.
Никто еще не проснулся, а я только думала, что будет с утра. Новая смерть. Еще одна. И меня удивляло, что молчали девочки.
Я встала как вкопанная. Девочки? Сущие, как я могла об этом забыть! Трэвис видела эмпуса. Она сама призналась мне в этом, а я выбросила это из головы, я искала книгу, пыталась узнать, кто видел проклятого призрака, опасалась за госпожу Коул и за всех остальных, даже за Кору Лидделл. Я гадала, как эмпус убивает, хотя мне давным-давно был известен ответ! Он показывает то, чего человек боится больше всего на свете…
Или это всего лишь легенда. Я не узнаю у госпожи Лидделл, кто привиделся ей в темноте.
А кого видела госпожа Коул перед тем, как мы нашли ее?
Сколько еще человек в Школе видели что-то — и никому не сказали?
Я заставила себя подняться в кабинет арифметики. Подошла к окну, подцепила его длинной палкой с крючком, которой Далила Эванс закрывала тяжелые пыльные шторы, притянула раму к себе, закрыла окно на хлипкий крючок. Ему недолго осталось — сорвет ветром, надо предупредить Фила… Неудивительно, что и сейчас окно распахнулось, я видела, что будет порыв посильнее, и снова крючок выскочит.