Школа сновидений
Шрифт:
Засыпание на правом боку может способствовать исследованию скрытой стороны нашего повседневного мира и глубинных мотиваций наших обыденных отношений;
— на спине — исследованию тонких и дальних мотиваций нашей судьбы, ее происхождения, и человеческого мироздания в целом;
— на левом — столкновению со странными, неописуемыми, иногда угрожающими сторонами нашего мира и других миров, а так же с нашими нечеловеческими сторонами;
— на животе — исследованию глубин и первоисточников витальных сил; сны воли.
(ксенологическая классификация человеческих типов)
Ксенология [29] только начинает выделяться
29
От xenos (греч.) — чужой, чуждый, иной.
Более того, рациональная история [30] человечества является продуктом этих дихотомий. Другими словами, во все времена своего существования человечество и люди сущностно самоопределялись при помощи отождествления себя с «человеческим» и разотождествления (переходившим, зачастую, со временем в отождествление, как продолжение себя в неизвестное) с чужим, «нечеловеческим». [31]
Однако, в отличие от всех остальных наук, достаточным основанием для существования которых является неочевидное в силу своей вопиющей очевидности — единство мира, краеугольным камнем для существования ксенологии, помимо этого, является истинная мера отличия человека и человеческого от всего остального мира и остальных путей, — отличие, которое при глубоком и трезвом анализе не так очевидно, как представляется и трудно отделимо, потому что именно это отличие всегда есть самоопределение.
30
Т. е. история как процесс битвы человечества за свое самопознание
31
Здесь можно вспомнить астрологический зодиакальный календарь, китайский годовой календарь, с их зооморфным продолжением человека с од ной стороны и христианство и др. теуррические «Новые заветы» с их продолжением человеческого до божественного.
Основанием для нашей классификации служит различение в нашем восприятии определенных типов людей и их проявлений не-человеческих, чуждых компонентов.
Эта классификация, естественно, не соответствует описанию расовых, психологических, социальных, географических, анатомических, зодиакальных и пр. отличий людей, т. к. все перечисленные особенности являются человеческими. Нас же будет интересовать не-человеческое.
Не имея возможности (бытийной) сформулировать объективное определение человеческого (т. к. в любом случае это лишь само-определение), мы надеемся, что это определение, тем не менее, косвенно, не прямо присутствует в нашей классификации, возникая как рисунок веши возникает из карандашных штрихов, которые этой вещью не являются.
Другая трудность, подстерегающая неизбежно при изложении этой классификации, — объяснение причин возникновения нечеловеческого в людях, — будет в меру возможностей разрешаться по ходу повествования.
Т.е. речь в классификации пойдет о существах, имеющих физическую форму людей. Самая обобщенная ксенологическая структура человечества с этой точки зрения выглядит так:
а) те, кто еще не люди
б) те, кто уже не люди
в) те, кто, несмотря на свою физическую человеческую форму, людьми не были и не будут.
ТЕ, КТО ЕЩЕ НЕ ЛЮДИ
ЛИСЫ в повседневной жизни, как правило, обаятельны, подвижны, живы. Однако при внимательном отношении к ним всплывает впечатление некоей их внутренней застылости и ощущение, что им чего-то не хватает в их душевном составе. Причем это отсутствие воспринимается не как пустота от чего-то изъятого, а как отсутствие места для чего-то весьма тонкого и естественно человеческого или как иной способ жизни в этом месте душевной жизни. Это «что-то» в общении с ними трудно уловимо: вначале обращает внимание на себя то, что их тончайшие эмоциональные переживания и соотношения являются больше имитацией (или мимикрией) и в этом могут отчасти напоминать некоторые психические особенности формирования личности в подростковый и юношеский период.
Однако имитация лисами тонкостей сердечных, и это существенно, не носит характер отражения или лжи: они бессознательно как бы вытягивают наружу из тех, с кем общаются, определенные эмоциональные диапазоны, вследствие чего происходит некое отчуждение восприятия и это экстереоризированное уплотнение эмоций воспринимается как присущее лисам. Тогда как при внимательном взгляде на вещи можно увидеть, что лисы совершенно отдельны от этого сгустка в процессе общения и впитывают в себя лишь свет интенсивности этих чувств, но не смысл и энергию их.
Характерным является впечатление (при подобном угле зрении), что лисам что-то нужно от тех, с кем они общаются, но эта нужда в сути своей не связана напрямую ни с жизненными, ни с социальными, ни с эмоциональными проблемами. Иногда создается впечатление, что лисы двурушничают, манипулируют, интригуют, преследуя скрытые цели, хотя на самом деле они большей частью бессознательны относительно того, что они хотят на самом деле. А когда двурушничают сознательно, их собственные внутренние мотивации и объяснения не основываются на осознании своих сущностных интересов, а имеют вид обычной корысти и выгоды или других общественных причин — от самозащиты до самоутверждения и соображений карьеры.
О причинах, порождающих этот тип, высказано множество предположений. [32] В нашем описании речь все же будет идти не о преобладании т. н. животного состава в душевной жизни и способах поведения, [33] (хотя некоторые подвиды этого класса и будут обозначены названиями животных), а о нечеловеческом, в сущностном смысле.
Что же на самом деле нужно лисам от людей? В понимании этого может отчасти помочь обзор версий, объясняющих причины жизни этих существ рядом с нами. Некоторые оккультные традиции, (в которых сущности, сходные с описываемыми здесь «лисами», называются «сандманы», «песчаные люди»), в качестве объяснения предлагают эволюционную идею. Со всеми модификациями эволюционная гипотеза выглядит так: в нашем мире есть сущности, которым в своем развитии лишь предстоит пройти человеческую стадию. [34]
32
Например, представители суфийской традиции, ее постгурджиевских вариаций, утверждают, что немало людей рождаются без зачатка того тонкого органа, который они обозначают как «совесть» и отсутствие которого, по их воззрениям, исключает возможность пройти человеческую и др. формы высшего духовного развития.
33
Вообще представляется, что зооморфные отождествления являются все же скорее проецированием человеческих представлений на представителей животного мира, а не собственно отождествлением в полном смысле этого слова, см. например Л.Калыкова «Исторические трансформации зооморфных представлений» в кн. «Частная ксенология».
34
Человеческая стадия «определяется по-разному и ключевыми являются обретение индивидуальной души и сознания, иной степени свободы выбора, любви и ответственности, при этом имеется в виду, что это степень не количественная, а качественная.
Судя по типичной ситуации отношений лисов с людьми — а это ситуация неразделенной любви-страсти к лисам со стороны людей — способность любить и любовь — и есть то, что наличествует в сущности людей и отсутствует или неразвито в душевном составе лисов. Здесь своеобразны и причины неразделенности, невзаимности: лисы не могут ответить взаимностью по той простой причине, что не могут дать того, чем не обладают: им нечем резонировать в ответ человеческому, т. е. они не располагают свободой выбора. Это, однако вовсе не означает, что лисы неспособны на привязанность, — достаточно часто они по-своему очень преданны партнеру, ценят и уважают его. Более того, лисы переживают какие-то состояния, которые внешне очень сходны с психическими реакциями влюбленных и любящих людей, включая страдание и сострадание. Их отличие от таковых у незрелых и учащихся любить людей достаточно трудно уловить. Их даже не действия, а движения в сторону объекта любви слишком практичны (прагматичны), им мало — или недоступны стороны любви, связаные с безмерностью. Но прежде всего для них неуловима ясность смысла человеческой любви: формы их любви бессознательно обусловлены стереотипами — социальными, культурными штампами из житейских историй или фильмов, книг.