Школа жен
Шрифт:
Как самый мягкий воск, она в руке моей,
И я могу придать любую форму ей.
Положим, в эти дни, покуда я скитался,
С ее невинностью едва я не попался,
Но лучше во сто крат, - я в этом убежден,
Чтоб с этой стороны ловили наших жен.
Есть от подобных бед испытанные средства:
Уроки действуют на чистых сердцем с детства,
И если с верного ее пути сманят,
Два слова тот же час вернут ее назад!
Но жены ловкие -
От их голов одних зависим мы все время;
Лишь до чего-нибудь дойдут своим умом,
Учи иль не учи, все будет нипочем.
Им служит острый ум к подрыву наших правил.
И он же столько раз вины в заслугу ставил
Или, чтоб замысел преступный провести,
Хитрейшего из нас пытался провести.
Удары отражать мы трудимся напрасно:
Ученая жена, как сатана, опасна;
Едва ее каприз успеет произнесть
Для чести приговор - уже погибла честь.
Почтенных множество людей над тем же бьется.
И все ж мой сумасброд едва ли посмеется.
Пусть пожинает плод своей же болтовни:
Французы тем грехом страдают искони,
И если где-нибудь их счастье ожидает,
Им сохранять секрет всегда надоедает,
Так привлекает их тщеславья глупый чад;
Скорей повесятся, но только не смолчат.
Да, женщина должна наущена быть бесом,
Чтоб сердце отдавать таким пустым повесам
И чтоб... Но вот и он... Разумно, не спеша,
Откроем, чем теперь больна его душа.
ЯВЛЕНИЕ IV
Орас, Арнольф
Орас
Я только что от вас; приходится сознаться,
Что в вашем доме нам не суждено встречаться;
Но я еще не раз визит возобновлю...
Арнольф
О боже! Я ни с кем чиниться не люблю,
Пустых учтивостей не выношу обряда;
По мненью моему, их уничтожить надо.
Обычай этот плох; послушные ему,
Две трети времени мы тратим ни к чему.
(Надевает шляпу.)
Давайте попросту. Что ваше приключенье?
Могу ль, сеньор Орас, узнать его теченье?
Мечтами развлечен я, помню, был в тот час,
Но лишь расстались мы, я размышлял о вас.
Я просто восхищен столь быстрым вашим счастьем!
Чем дело кончилось, послушаю с участьем.
Орас
Увы, с тех самых пор, как вам открылся я,
Несчастием любовь омрачена моя.
Арнольф
О, как же это так?
Орас
Какой-то рок злосчастный
Вернул из странствия опекуна прекрасной.
Арнольф
Вот неудача!
Орас
Да, и - что всего грустней
Ему открыт секрет моих свиданий с ней.
Арнольф
Каким
Орас
Не знаю, как узнал, но в этом нет сомненья.
Я навестить хотел в обыкновенный срок
Моей красавицы заветный уголок;
Но, преграждая мне привычную дорогу,
Служанка и слуга забили вдруг тревогу,
И, восклицая: "Прочь!" - они с насмешкой злой
Под самым носом дверь закрыли предо мной.
Арнольф
Под самым носом!
Орас
Да.
Арнольф
Подумать, что творится!
Орас
Я с ними через дверь пытался сговориться;
Но, как ни бился я, заладили одно:
"Хозяин так велел, пускать запрещено".
Арнольф
И не открыли?
Орас
Нет. А у окна явилась
Агнеса в тот же миг; несчастье подтвердилось:
Велела мне уйти; весьма суров был тон,
И камнем брошенным запрет сопровожден.
Арнольф
Как, камнем?
Орас
Камнем, да, порядочного веса,
Которым я, как гость, был угощен Агнесой.
Арнольф
Да это, знаете ль, совсем не пустяки!
И от успеха вы, я вижу, далеки.
Орас
Да, на беду мою приехал он обратно.
Арнольф
Поверьте мне, за вас мне тоже неприятно.
Орас
Он все мне портит.
Арнольф
Так; но это не беда,
И зацепиться вновь удастся вам всегда.
Орас
Да, попытаемся; умно и осторожно
Ревнивца зоркий глаз обманем, в чем возможно.
Арнольф
Ведь это вам легко. А главное, она
Вас любит.
Орас
Спору нет.
Арнольф
Задача решена.
Орас
Я сам надеюсь так.
Арнольф
А с камнем приключенье
Лишь с толку сбило вас напрасно.
Орас
Без сомненья.
Я понял в тот же час, что за стеной сидит
Все тот же опекун и всем руководит.
Но что всего странней, - вам также будет странно,
Каков был оборот события нежданный.
Свершила смелый шаг красавица моя.
При простоте ее так изумлен был я!
Да, правду говорят: любовь - учитель чудный,
Чем не был никогда - с любовью стать нетрудно;
И стоит выслушать ее немой урок
Переменяешь нрав, и в самый краткий срок.
Любви природные преграды неизвестны;
Порою действия ее почти чудесны.
Ей щедрого создать возможно из скупца,
Из зверя - кроткого, из труса - храбреца;
Она в ленивого живой огонь вселяет
И остроумием невинность наделяет.