Школьницы
Шрифт:
– А это не будет дурно? – спросил Ральф.
– Если не хочешь – не слушай, – пожала плечами Гарриет. – Можешь уйти в другой конец площадки. Будешь ли ты слушать или нет, мне все равно, но я расскажу все, что знаю.
Она сложила руки на коленях и заговорила нараспев:
– Робин так ужасно вела себя дома, так невыносимо шумела в комнате своей бедной больной матери, что ее пришлось отослать сюда, к нам в школу, для исправления. И с тех пор как она приехала, все мы стали несчастными, потому что она, хоть и кажется доброй, в действительности страшно злая и совсем не слушается старших. Ее отослали
– О, не говори! Не говори ничего больше! – прервал ее Ральф.
– Что такое? В чем дело? Разве ты слушал? – притворно удивилась Гарриет.
– Я не мог не слушать, ведь ты говорила так громко! Зачем ты говоришь про нее такие ужасные вещи?
– Я сказала правду, – ответила Гарриет, – мне бы не хотелось быть к ней несправедливой. Я добра ко всем, но в то же время я должна предостеречь тебя, чтобы ты не поддался на ее хитрости и не выбрал ее своей попечительницей.
Ральф помолчал, а потом сказал:
– Давай что-нибудь делать. Что бы нам интересного придумать?
Гарриет предложила пойти на ферму за домом и уговорить конюха Джима позволить им покататься верхом.
Естественно, увлекательный план Гарриет был немедленно воплощен. После верховой езды начались другие, не менее приятные удовольствия. Конюх собирался ехать в ближайший городок и предложил составить ему компанию.
Гарриет тотчас же согласилась. Они с Ральфом уселись в экипаж и прокатились в город. Там Гарриет истратила все свои шесть пенсов [6] на различные сладости.
6
Пенс, пенни – английская разменная монета, равная 1/100 фунта стерлингов.
– Жаль, что у меня нет больше денег, – притворно вздохнула она. – Я отдала бы их все тебе, право, отдала бы!
– Ну, сладостей совершенно достаточно, – ответил Ральф. – Но если тебе нужно купить еще чего-нибудь, Гарриет, у меня есть деньги.
– Есть? Ну-ка покажи!
Ральф запустил руку в карман, вытащил целую пригоршню медных монеток, один шиллинг [7] и две монеты по шесть пенсов.
– Видишь, как много, – похвастался он. – Правда, много, Гарриет?
7
Шиллинг – английская монета, равная 1/20 фунта стерлингов или 12 пенсам.
– Да, – отозвалась девочка, жадным взглядом обводя монетки. – Мы могли бы купить все, что нужно для чая, и выпили бы его на лужайке.
– Неужели? – обрадовался Ральф. – Чудесно, просто чудесно!
Они купили все нужное для пикника, хоть это и были не слишком полезные для здоровья сладости, и вернулись обратно.
Ральф и Гарриет обедали вдвоем. Во время испытания остальные воспитанницы не должны были вмешиваться. Потом они устроили себе чай на траве, а после чая Гарриет опять заговорила о цыганах, о том, ка кое наслаждение бывать у них, о том, что они всегда угощают гостей чаем или обедом в своем изумительном доме на колесах.
В общем, Гарриет считала, что ее день прошел удачно. Не особенно веселый и раскрасневшийся маленький мальчик наконец лег в постель. Гарриет раздела его, не заботясь о том, хорошо ли он умыт и причесался ли на ночь. Даже когда Ральф пожаловался, что ему больно глотать и что он не совсем здоров, она ничего не ответила и никому ничего не сказала.
Желая своему подопечному спокойной ночи, она напомнила о цыганах:
– Мы непременно поедем к ним, я всегда держу свое слово.
– Покойной ночи, милая Гарриет, – проговорил мальчик, – это был очень хороший день!
Гарриет ушла, а Ральф долго ворочался в постели. Конечно, он был настоящим мальчиком и не скучал, оставшись в одиночестве. Ему было приятно иметь отдельную комнату, но он все-таки очень скучал по отцу.
К тому же его так занимали мысли о будущей школьной попечительнице, что он никак не мог заснуть. Все школьницы были милы. Роза обращалась с ним ласково и мягко, Фредерика и Пешенс заботились о нем, а последняя попечительница… Она лучше других понимала, что ему по душе. И была так хороша!
Конечно, мальчик не думал о том, красива ли Гарриет, и в глубине души считал ее даже безобразной, но она сделала для него то, чего не сделал никто другой. С ней он пережил, может быть, первые в своей жизни приключения: завтракал на траве, играл со спичками, носил их в кармане, катался на Огненной Мухе – очень горячем пони, и девочка смотрела с восхищением, как он сидел на лошадке. А поездка в город? А трата всех денег Гарриет на сладости и всех денег Ральфа на маленький пикник? О, он провел сегодня чудесный день… и совсем не учился.
По правде сказать, Ральф не любил уроков. Он только делал вид, что ему нравится учиться, потому что не хотел огорчать отца. Кроме того, настоящие мальчики должны много знать и уметь, по крайней мере, так обычно говорил отец. Сам Ральф тоже полагал, что настоящие мальчики должны уметь читать, правильно писать слова, выводить буквы чисто и красиво, а также уметь складывать ужасные длиннейшие ряды чисел. И раз уж безо всего этого невозможно стать настоящим и умным мальчиком, то он был готов заниматься тем, что ему неприятно и совсем не доставляет радости.
Но уроков Ральф не любил. А эта школьная попечительница не заставит его громко читать, долго писать и выполнять примеры на сложение. О нет, он просто будет веселиться с ней: спички, ножики (хоть папа и не любит, когда он берет ножи), а главное – упоительная надежда пойти к цыганам и покататься в доме на колесах. Их многочисленные детишки будут играть с ним в густой траве, а смуглые мужчины и женщины развлекать его разговорами…
Гарриет так увлекательно рассказывала об удовольствиях цыганской жизни, что Ральф многое отдал бы за то, чтобы побывать в таборе.