Школьницы
Шрифт:
Робин стала рабой этой крошки, а остальные ученицы смеялись над Констанс и с восторгом смотрели на Пэт – все малютки составляли ее свиту.
В тот день, о котором идет речь, Робин сидела на лужайке с четырьмя младшими девочками. Курчавая Пэт занимала свое почетное место на коленях у Робин Стерлинг. Патти и Песси Прайс, а с ними и серьезная Анни старались встать поближе к их общей любимице.
– Расскажи сказку, Робин, – попросила Песси Прайс.
– Попозже, – отмахнулась Робин. – И, пожалуйста, не жмитесь вы ко мне так,
Никто из третьеклассниц не решился бы так говорить с Пэт, которая, если ее задевали, могла и ударить обидчицу, но от Робин малышка выслушала замечание вполне смиренно.
– Хорошо, хорошо. Я люблю тебя, – только и сказала она в ответ.
Она уютно устроилась на коленях Робин, положила ее руку себе на плечи и, поглаживая ее пальцы своими пухлыми ручками, все повторяла: «Как я люблю тебя, Робин, люблю, люблю!»
В это время к ним подошли Гарриет и Джейн. С тех самых пор, как в школу приехала Робин, Гарриет старалась избегать ее. С первой же минуты бедная девочка почувствовала ревность и зависть к новенькой. Но теперь она изменила тактику и, пробившись вперед, тоже села возле всеобщей любимицы.
– Тут мало места, – нахмурилась Робин. – Пожалуйста, отодвинься немного, Гарриет. Ты толкнула маленькую Анни. Смотри, она вот-вот заплачет!
– Мне дела нет до Анни! – резко воскликнула Гарриет. – Я имею такое же право сидеть здесь, как и любая другая девочка. Не толкай меня, Анни. Если мне хочется сидеть здесь, я буду здесь сидеть. И посторониться должна ты, а не я. Уходи-ка лучше в детскую. Ну?
Застенчивая Анни заплакала. Робин быстро поднялась, посадила Пэт себе на плечо и сказала остальным малышкам:
– Я вспомнила одну замечательную историю, но ее никто, кроме вас, не должен услышать. Это самая что ни на есть настоящая волшебная сказка… Давайте мы усядемся во-о-он под то дерево, и я вам ее расскажу.
Малышки побежали за Робин, цепляясь за ее платье; одной из них даже удалось поймать ее руку. Гарриет помрачнела.
– Гарриет, ты, видно, недовольна, но я считаю, что Робин права: тебе не следовало занимать место маленькой Анни, – заметила Фредерика Четволд.
– Скажи лучше, какое право имеют эти дети приходить к нам? – огрызнулась Гарриет. – Они учатся только в первом классе, вот пусть и сидят в своей детской.
– Бог с тобой, моя дорогая, – заметила Роза Эмберлей. – Они так же могут приходить на лужайку, как и мы. Им всегда позволяют летом после полудня играть здесь. К тому же это Робин пригласила их пить чай, накупила им леденцов, шоколадных конфет и кексов. Они пришли в гости к Робин. Как же они ее любят! Просто боготворят.
– Боготворят! Действительно? – заметила Гарриет. – А вот я ее не боготворю.
– Все это видят и жалеют… тебя, – проговорила Роза Эмберлей. – Робин – милая и доб рая девочка.
– Да? – спросила Гарриет. –
– Я знаю то, что я знаю, – ответила ей подруга, решительно мотнув головой.
Фредерика пристально посмотрела на нее, потом перевела глаза на сестру.
– Послушайте, – сказала она вдруг, – мы все были счастливы в нашей школе. Правда?
– Никто не спорит, – ответила Гарриет. Теперь она сердилась еще больше прежнего: из-под ветвей большого дерева доносились взрывы веселого смеха. Там сидела Робин и рассказывала детям волшебную сказку. – Кто же с этим спорит? – добавила она.
– А почему мы были счастливы? – продолжала Фредерика. – Потому что были – или, по крайней мере, старались быть – добрыми и хорошими. Да здесь и трудно не быть хорошей: в нашей школе все добры. Всё так хорошо, и даже уроки – удовольствие. Почему бы нам всем не продолжать жить спокойно и мирно? Зачем нам завидовать друг другу и ревновать?
– Это кто завидует? – воинственно спросила Гарриет.
– О, Гарриет, – с упреком произнесла Фредерика, – ты сама знаешь, что завидуешь Робин… немножечко.
– И не удивительно, – порывисто воскликнула Джейн. – Робин заняла ее место в классе… Гарриет у нас была самой способной и, конечно, ей не хотелось бы… не хотелось бы…
– О, я уверена, что она не так мелочна, – прервала ее Фредерика. – Если в школу поступила более способная ученица…
– Она не способнее меня! – неожиданно вырвалось у Гарриет.
– Докажи это. Если ты такая способная – работай больше прежнего и сохрани свое место в классе. Уверяю тебя, мы все будем в восторге! Только надо поступать честно, и с твоей стороны низко сердиться на Робин без всякой причины, только за то, что она умнее тебя. Ага, вот и чай – так хочется пить. Ну, пойдемте накрывать на стол.
Все вскочили; белая скатерть уже была расстелена на траве. Девочки расставили чашки и блюдечки, принесли чай, кекс, хлеб, масло, тарелки с фруктами. Все прыгали и кричали от радости. Подбежала Робин, неся на плече Пэт, и другие торопились занять места у импровизированного стола.
Во время чаепития одна из малюток сказала, что Робин нужно выбрать королевой. И это предложение было мгновенно принято: Робин усадили в кресло, набрали для нее цветов… Пестрый венок заменил ей корону, цветочная гирлянда обвивала ее шею.
Курчавая Пэт посмотрела на нее и вдруг заявила:
– И мне! Мне тоже!
– Почему бы и не быть двум королевам в нашем королевстве? – засмеялась Робин. – Наберите-ка для нее белых цветов.
И все девочки, кроме Гарриет, бросились собирать цветы, даже Джейн увлеклась общим порывом. Прелестны были счастливые лица детей, но особенно хороша была «королева»: вся в цветах, со слегка раскрасневшимися щеками, с глазами, горевшими ярче обычного. Она сидела на своем «троне», обнимая Курчавую Пэт, а та, украшенная белыми маргаритками, визжала от восторга.