Школьницы
Шрифт:
– Гарриет, – сказала Буш, – не правда ли, ты ни на минуту не можешь заподозрить меня в том, что я кого-нибудь люблю так же, как тебя?
– Надеюсь, Джейн, – ласково ответила Гарриет. – Это было бы ужасно с твоей стороны… Но послушай, нам нужно как-нибудь прекратить все это.
– Прекратить что? – спросила Джейн.
– Нельзя позволять новенькой быть в центре внимания. Это смешно! Она пробыла здесь не больше недели, а между тем все уже уступают ей. Она расхаживает по школе, высоко подняв голову, разговаривает со старшеклассницами и ни чуточки не боится ни мисс Спарк, ни даже мисс Девиньи. Если так будет продолжаться, она скоро станет поправлять и миссис Бёртон. Я больше всего на свете хочу поймать ее на том, чего она не знает. Не может же она знать все!
– О, Гарриет! – воскликнула Джейн.
– Да, да, я хочу этого, – горячо повторила Гарриет. – Мне больше ничего не нужно, потому что она все отняла у меня!
– Не понимаю, о чем ты говоришь…
– Я была первой ученицей! Я знала, что все награды будут моими! Меня считали самой способной ученицей в школе. Я не хвалилась этим, но была спокойна и довольна. А теперь я уже и не умная, и не способная: первой в классе стала она. И хоть Робин поступила к нам совсем недавно, это она получит награду, а не я! Я знаю – непременно получит! Правда, она не училась прежде в школе, но знает ужасно много. О, Джейн, я ее ненавижу! Зачем, зачем только она приехала?!
– Бедная моя Гарри, – ласково прошептала Джейн.
Ей было очень приятно, что подруга так откровенна с ней. До сих пор Гарриет, эта стройная девочка с бледным лицом и прямыми волосами, относилась к кругленькой черноглазой Джейн свысока. Она обращалась с ней как со служанкой и только время от времени снисходительно выслушивала ее. Теперь Джейн испытывала гордость: подруга доверила ей свою тайну, самые заветные мысли.
– До приезда Робин только мы с тобой были дурными воспитанницами в нашей школе, – заметила Джейн мягко.
– О, мы совсем не были дурными! – возразила Гарриет. – Тебе просто нравилось так думать, Джейн. Я сказала тебе, что мы нехорошие, и ты стала гордиться этим. Но мы никогда не были такими отчаянными, какой может стать Робин. Говорю тебе, с тех пор как она приехала, я места себе не нахожу!
– Давай поможем ей стать отчаянной, – тихонько предложила Джейн.
– Что? – переспросила Гарриет, внимательно глядя на свою маленькую подругу.
– Я все знаю о ней, – помолчав, продолжила Джейн. – Я слышала, что говорили учительницы: что ее прислали сюда потому, что дома она шумела и никого не слушалась. До сих пор она была только немножко странной. Все, что она делала, ей легко прощали, поскольку она новенькая и еще не привыкла к нашим правилам. Давай заставим ее сделать что-нибудь такое, чего старшие не прощают… Заставим сделаться ужасно непослушной.
– Знаешь, Джейн, ты гораздо умнее, чем я думала, – призналась Гарриет. – Это неплохая мысль! Конечно, с нашей стороны дурно желать чего-нибудь подобного, но ведь она держится слишком вызывающе, и… и… Если она отнимет у меня славу самой умной девочки, сделается первой ученицей и получит награду, я этого не вынесу. О, она сегодня пристыдила меня перед другими… Не скажу тебе, как именно, это неважно, но она… Она смеялась, когда я уходила из комнаты! И другие тоже. Я ее ненавижу! Я все готова сделать, чтобы доставить ей неприятность!
– Не надо делать ничего слишком заметного, – предостерегла подругу Джейн. – Будем действовать осторожно. Если она действительно была непослушной дома, то почему бы ей не оказаться непослушной и в школе? Ты так умна, что сумеешь устроить это, Гарриет!
– А ты достаточно сообразительная, чтоб помочь мне в этом, – ответила Гарриет. – Теперь ни слова. Молчок! Все будут пить чай на лужайке, и мы пойдем к ним. Теперь мне уже не так плохо, Джейн, потому что ты моя настоящая верная подруга, и мы решили действовать вместе. Давай думать, думать… А завтра встретимся здесь в это же время и поговорим.
– О, Гарриет, – сказала Джейн. – Я очень рада тому, что мы с тобой придумали, но в то же время я немного боюсь. Сердце так и колотится! Я люблю тебя, моя дорогая Гарриет, но не слишком ли злую шутку мы задумали?
– Я поцелую тебя, если ты обещаешь никому не говорить ни слова, – пообещала Гарриет.
Джейн считала поцелуй большой милостью, и Гарриет слегка коснулась губами ее лба.
– Я не хочу, чтобы нас видели вместе, – сказала Гарриет. – Я обойду вокруг пруда, а ты выйди к лужайке со стороны дома.
В этот день подруги долго обдумывали свой план.
Между тем Робин чувствовала себя прекрасно; ее полюбили по чти все девочки. Она весело смеялась, и ее заливистый смех напоминал звон маленьких колокольчиков. Ее смех нравился всем. Кроме того, она всегда так добродушно подзывала к себе забытую всеми ученицу, обнимала ее и как бы становилась ее другом. Но больше всего она любила малышей, и маленькие бежали к ней со всех ног, теснились вокруг нее, забирались к ней на колени и играли с ней.
В первом классе было всего четыре маленькие девочки: Патти и Песси Прайс, сестры семи и шести лет, Курчавая Пэт (как ее прозвали в школе), самая младшая ученица в школе, которой не минуло еще и шести лет; и, наконец, Анни – постарше других, но очень маленького роста; она была нежным и ласковым ребенком.
Курчавая Пэт была любимицей всей школы. Эта толстушка с пухлыми ручками, с нежной белой шейкой и крошечными ножками была очаровательной. На ее совершенно круглом лице ярко блестели синие глазки, коротко остриженные легкие кудрявые волосы поднимались нимбом вокруг головы.
Все ученицы школы любили и баловали Курчавую Пэт: и старшие, и младшие. Все старались погулять с ней, приласкать, исполнить ее малейшее желание. Но Пэт не всех любила одинаково. Констанс Эмберлей она выделяла особо, только ей позволялось катать Пэт на спине по саду. Малютка весело подгоняла свою воображаемую «лошадку», без устали колотя ее ручками по бокам и плечам. Остальные девочки лишь издали завидовали Эмберлей.
Однако не успела Робин появиться в школе, как капризная Пэт изменила Констанс. Малышка сразу же подошла к новенькой со словами: «Я люблю тебя, моя дорогая», – и тут же сделалась настоящей повелительницей Робин Стерлинг.