Школьницы
Шрифт:
– Ах, какая ты злюка, Гарри, – заметила Джейн. – Ты сначала выслушай, а потом уж говори! Пойдем со мной. Я хочу рассказать тебе все прежде, чем мы поедем домой, а лошадей между тем уже запрягают. Бежим на край поляны, да поскорее, не то нас остановят. Я вижу, мисс Спарк уже спешит сюда и сейчас примется сзывать нас к тому месту, куда подъедут шарабаны. Ну, скорей же!
Гарриет по-своему любила Джейн, но втайне немного презирала ее. Джейн, нужно отдать ей должное, конечно, умела устраивать недобрые шалости, но она не была умна, а Гарриет преклонялась только перед умом и
– Вряд ли ты скажешь мне что-нибудь интересное, – повторила она, – но будь по-твоему. Бежим наперегонки! Вот увидишь, я обгоню тебя и первой добегу до большого дерева в конце поляны. Ну: раз, два, три!
В таких состязаниях Джейн всегда отставала. Длинноногая и легкая Гарриет просто летела над землей. Она быстро добежала до дерева, и Джейн, запыхавшаяся, красная и немного рассерженная, осталась далеко позади.
– Ох! Я совсем задыхаюсь, – она прижала руку к сердцу. – Ты совсем… загнала меня! Я теперь не смогу… рассказать тебе… свои новости… Уф!
– Ну и не говори, – усмехнулась Гарриет, прислоняясь спиной к дереву.
Джейн, круглая и тугая, как мяч, с пунцовым лицом, стояла в нескольких шагах от нее, едва переводя дух. Наконец к ней вернулся голос.
– Я узнала кое-что о новенькой, – сказала она, – об этой «птице», которую привезут сегодня. Я пряталась возле большого дуба, когда вы меня искали. Зарылась в куст остролиста, где никто не мог меня найти. И они тоже не знали, что я там прячусь!
– Кто это «они»? – перебила ее Гарриет.
– Мисс Спарк и мисс Девиньи, – объяснила Джейн и прибавила: – О, конечно, я люблю мисс Девиньи, но не всегда успеваю прибавлять к ее имени слово «мисс», особенно когда тороплюсь. Так вот: они говорили между собой о новенькой. Она не такая уж «примерная», и это очень приятно. Она скорее «отчаянная», потому что ее отослали из дома в школу за непослушание. Можно даже сказать, выгнали, понимаешь? Миленькая ученица для нашей школы, нечего сказать! И мы «сформируем» ее, как выразилась мисс Спарк. Что значит «сформировать», Гарриет?
– Это значит сделать ее такой, как мы сами, – ответила Гарриет, и ее глаза насмешливо блеснули.
– Это сказала мисс Спарк. Она надеется, что мы будем хорошо влиять на эту птицу. Ну, не смешно ли?.. Я в полном восторге! Подумай-ка, какие штуки мы станем выкидывать с косой, горбатой, да еще и отчаянной девчонкой! Правда, будет забавно?
– Трудно сказать, может быть, она окажется неприятной особой…
– Как? Ты недовольна? А я ужасно рада!
– Посмотрим. Я только надеюсь, что она не окажется слишком умной. Не хочу, чтобы рядом со мной появилась еще одна способная девочка… Ладно, пойдем обратно!
– И ты совсем не поблагодаришь меня за удивительные новости? – обиделась Джейн.
– Мы все равно узнали бы это, причем очень скоро, – пожала плечами Гарриет. – И напрасно ты подслушивала, совершенно напрасно!
– Но ты ведь никому не расскажешь об этом, правда? Не выдашь меня?
– Конечно, нет, глупая! Идем скорее, мисс Спарк уже зовет нас. Бежим! Как я рада, что у меня такие длинные ноги!
Глава II.
Робин Стерлинг ждала в гостиной. Ее приняла начальница миссис Бёртон, очень ласково и приветливо поговорила с ней, даже поцеловала, а потом отвела в дортуар [4] воспитанниц третьего класса. Она показала ей место, приготовленное для нее, и высказала надежду, что Робин будет счастлива в школе.
4
Дортуар – общая спальня для учащихся в закрытых учебных заведениях.
– Здесь нет недовольных учениц, – сказала миссис Бёртон, – и если вы не будете веселы, как жаворонок, и светлы, как утренний солнечный луч, вы станете первой печальной девочкой в Эббифилде. Сейчас Престен распакует ваши вещи, а вы, моя дорогая, причешете волосы, вымоете руки и спуститесь вниз. Сегодня мы вместе с вами выпьем чаю. А затем я от веду вас в гостиную, там вы дождетесь своих новых подруг.
Миссис Бёртон вышла из дортуара, и Робин осталась одна. Она поморгала глазами, а потом, отбросив назад густые каштановые волосы, прошептала:
– Теперь мне лучше…
Новая ученица принялась осматривать помещение.
В дортуаре было восемь кроватей. Эта комната, конечно, была очень велика. «Отделение» каждой ученицы представляло собой маленькую спальню, отгороженную занавесками, и в нем располагалось все необходимое для девочки: хорошенький умывальник с глубокими и широкими выдвижными ящиками внизу, с зеркалом над умывальной чашей; туалетный столик без зеркала; с одной стороны – шкаф с полками, с другой – с вешалками. Весь пол «отделения» покрывал суконный ковер; такого же цвета драпировки висели на окнах.
Робин отвели помещение, отделанное тканями цвета мальвы: на полу лежал ковер нежного лиловато-розового оттенка, окна закрывали такого же цвета шторы. Над кроватью был растянут белый полог, подвязанный широкими лентами. Постель была застелена шелковым покрывалом.
Робин не отличалась застенчивостью: осмотрев свое «отделение», она заглянула и в другие. Все они были совершенно одинаковыми, различаясь только цветом отделки.
«У меня самая хорошенькая спальня, – подумала Робин, – хоть мне это и все равно».
Она выглянула из окна. В соседней спальне окошка не было, следовательно, у нее, Робин, было большое преимущество, впрочем, теперь она этого даже не заметила, поглощенная видом из окна.
У девочки было удивительное лицо: оно не было по-настоящему красивым, но излучало такую силу и притягательность, что могло заставить обернуться каждого встречного. У Робин был короткий, совершенно прямой носик, широкий и очень белый лоб, красивые добрые глаза, цвет которых, впрочем, определить было трудно: они казались то карими, то серыми, то синими; вечерами они были очень темны, а в минуту волнения сверкали опасным огнем. Красиво очерченный рот девочки был великоват. Новая ученица была среднего роста и для своего возраста сложена довольно крепко.