Школьницы
Шрифт:
Наконец Гарриет увидела малышей: они стояли на берегу круглого пруда.
– Ах, Курчавая Пэт, – крикнула она. – Нехорошая девочка, сейчас же отойди от берега.
Пэт, смотревшая в воду у своих ног, подняла головку. Ее личико вспыхнуло от негодования, и она властно взяла Ральфа за руку:
– Пойдем, «король», Курчавая Пэт не любит эту злую девчонку.
Гарриет была так близко, что услышала ее слова. Рассерженная и раздосадованная на Пэт, она бросилась к ней, схватила ее на руки и отнесла подальше от берега.
– Стой здесь, непослушная девчонка! – воскликнула она. – Ты могла
Маленькая Пэт разразилась слезами и принялась так визжать и кричать, как умела только она. Ральф, рассерженный тем, что обидели его «королеву», кинулся к Гарриет и стал колотить ее кулаками.
– Пошла прочь, пошла прочь! – кричал он. – Ты плохая, плохая! Уходи, противная, уходи!
– Сам ты противный, – сказала Гарриет и ударила Ральфа по лицу.
Ральф Дюрант был слишком горд, чтобы заплакать, но удар оскорбил его: его смуглое личико стало пунцовым.
Несколько мгновений он боролся с собой, потом повернулся к Гарриет и тихо произнес:
– Нехорошо, что ты ударила меня. Так не делают порядочные девочки. Но я тебя прощаю.
– О, ваша милость! Неужели? – усмехнулась Гарриет. – Ваше величество, я вам очень обязана.
Ральф еще никогда не слышал насмешливых или презрительных слов. Что случилось бы дальше, трудно сказать, если бы в эту минуту не прибежала Робин.
– Курчавочка, что с тобой? – спросила она. – О чем ты плачешь, моя прелесть?.. Что-нибудь случилось?
Пэт плакала уже не так сильно. Она кинулась к Робин, которая положила руку на ее плечо и опустилась на колени. Через минуту уже двое маленьких детей прижались к ней. Гарриет постояла неподвижно, потом сказала высокомерно:
– Отведи их в дом… хотя бы мальчика. Меня послали за ними, но, конечно, ты, как всегда, вмешалась в не в свое дело… Тебе хочется стать его попечительницей и получить пони?.. Конечно, я тебя хорошо знаю! И позволь прибавить, что я глубоко презираю тебя за такие низкие поступки.
Лицо Робин побагровело.
– Ты не имеешь права… не имеешь права говорить мне это! – крикнула она.
Лишь большим усилием воли ей удалось овладеть собой, но ее сверкающие яростью глаза по-прежнему смотрели прямо в лицо Гарриет.
– Я слишком презираю тебя, – медленно проговорила Робин, – чтобы обращать внимание на твои слова. Дорогая Курчавочка, ты сейчас покатаешься на моем плече, а ты, Ральф, побежишь рядом и будешь держаться за мою руку. Нам надо поскорее вернуться в дом, потому что мистер Дюрант хочет попрощаться с тобой.
– Ах, попрощаться… – сказал Ральф. – От этого бывает больно… правда?
Он уже забыл о Гарриет, которая, стоя в нескольких шагах, смотрела на эту сцену. На лице мальчика выступило новое выражение, и его глаза смотрели на Робин с мольбой.
– Да, – кивнула Робин, – от этого бывает больно, но, знаешь, смелые люди не боятся боли.
– Я храбрый, значит, не боюсь, – прошептал Ральф. – Только, когда он уйдет, подержи меня за руку, хорошо? Тогда я не заплачу, даже если мне и будет больно…
Глава V. Коварный замысел Гарриет
После вечерней молитвы миссис Бёртон собрала в гостиной учениц третьего класса, чтобы поговорить с ними откровенно.
– Дорогие мои, – сказала она, – вам предстоит сделать
Начальница обвела взглядом третьеклассниц и продолжила:
– Теперь я объясню вам свой план. Вас семеро, не считая Робин. У Робин есть особенное свойство характера: ее любят дети, и она уже понравилась Ральфу. Было бы несправедливо, если бы я позволила ей влиять на него. Но каждая из вас будет заботиться о нем в течение целого дня. Я не скажу вам ни слова о том, как следует обращаться с мальчиком. В свой день вы будете освобождены от уроков и пробудете с Ральфом с утра до ночи: оденете и разденете его, поведете гулять, позаботитесь о том, чтобы он не скучал, поможете приготовить уроки. Можно сказать, что в свой день вы замените мальчику мать. Я не думаю, чтобы кто-нибудь из вас потерпел полную неудачу. В конце недели Ральф сам выберет себе попечительницу. Это будет справедливо. Дорогая Фредерика, вы, как старшая в группе, первой возьмете Ральфа под свое попечение, это случится уже завтра. А теперь можете идти.
Миссис Бёртон отпустила воспитанниц, и они вышли из гостиной все вместе. О, какие оживленные разговоры поднялись в комнате отдыха!
Первой заговорила Фредерика:
– Конечно, я буду смотреть за Ральфом, – сказала она. – И думаю, что это окажется нетрудно. У меня дома много братьев и сестер, и, хоть я не слишком хорошо умею обращаться с детьми, думаю, что смогу недурно справиться с ним.
– Знаешь, ты не должна его слишком баловать, – заметила Гарриет.
– Я считаю, – прервала ее Фредерика, – что каждая из нас сама решит, как ей лучше обращаться с Ральфом. Это большая ответственность, а поскольку кое-что зависит от моих успешных действий (я вовсе не скрываю, что мне очень хочется получить пони!), то чем меньше советов мы будем давать друг другу, тем лучше.
– Я уверена, – подала голос Роза Эмберлей, – что миссис Бёртон не хочет, чтобы мы давали Ральфу сладости, кекс или что-нибудь еще в этом роде, от чего он может заболеть. Но в других отношениях, мне кажется, каждая девочка может распорядиться по-своему. Подумаем. Завтра среда. Ты, Фредерика, будешь смотреть за ним завтра, потом, по всей вероятности, его поручат Пешенс, за ней буду я. Скорее всего, нас будут назначать по старшинству. После меня, я думаю, наступит твоя очередь, Гарриет. Ты ведь только немногим младше меня, правда?