Школьницы
Шрифт:
Мальчик долго ворочался с боку на бок и вдруг сел в постели. Его щеки горели, волосы спустились на глаза. А что скажет папа? Папа любит, чтобы мальчики учились, вели себя тихо и…
– О, папа, папа, – воскликнул Ральф и не смог удержаться от слез.
В эту минуту он больше всего на свете хотел видеть отца, хоть его сердце и было полно Гарриет и ее посулами тайно пойти к цыганам.
Глава VII. Выбор Ральфа
Оставшиеся дни испытаний прошли быстро. Среди девочек чувствовалось волнение, они активно обсуждали предстоящие выборы попечительницы. Только Гарриет никто не мог заставить говорить об этом. Она замечала добродушно:
– Что нам думать об этом? Ральф сам выберет… Он такой милый мальчик! Умный и сообразительный. Он сам выберет, что бы мы ни говорили!
После этого Гарриет склонялась над книгой и делала вид, что она очень занята, а сама тем временем наблюдала за Робин.
Робин имела чудесную способность быстро делать выводы и строить умозаключения, так как мгновенно схватывала суть предмета или явления. У нее была прекрасная память, и она без труда заучивала длинные стихи и даже целые поэмы. Помнила Робин и каждое слово учительницы, поэтому, несмотря на все старания Гарриет, вскоре без малейшего труда стала первой ученицей в классе.
Гарриет ежедневно силилась опередить ее, занять свое прежнее место, но все было напрасно. Робин была первой, и остальные ученицы откровенно говорили Гарриет, что ей не удастся даже стать рядом со Стерлинг.
– Она опередила тебя, – говорили ей одноклассницы, – и тебе придется с этим смириться.
Но смирение не входило в число добродетелей Гарриет, и ее бледное лицо вспыхивало от едва сдерживаемого бешенства, когда к ней обращались с таким предложением.
Вечером накануне выбора школьной попечительницы Ральфа Гарриет подошла к Джейн.
– Завтра в это время, – сказала она, – мы уже будем знать все.
– Да, я думаю, – ответила Джейн и быстро прибавила: – Ах, и зачем только он приехал к нам в школу?!
– Что ты хочешь этим сказать? – спросила Гарриет.
– Я жалею, что Ральф… приехал к нам.
– Да тебе-то что за дело?
– Большое дело, – отозвалась Джейн. – Он славный мальчик, и я его успела полюбить. С тобой он не будет счастлив!
– Что ты имеешь в виду? – насторожилась Гарриет.
Джейн молчала.
– Ты думаешь, – тихо сказала Гарриет, – будто я уверена, что миссис Бёртон выберет меня его школьной попечительницей?
Джейн кивнула головой. Ее круглое личико залилось румянцем, черные глаза блестели.
– Он сказал тебе что-нибудь? – с волнением спросила Гарриет. Джейн кивнула головой. Сердце Гарриет забилось чаще. Она обняла подругу за шею, привлекла ее к себе и поцеловала.
– Значит, ты мне помогла, – сказала она. – Я так и знала! И не забуду этого, когда настанут каникулы.
Вскоре пришли другие девочки, и Джейн с Гарриет пришлось разойтись. Воспитанницы шли парами. Это были Роза, Вивиан Эмберлей, Пешенс Четволд и Робин. Робин не знала, что происходит в школе, она все еще жила в своем отдельном мире и потому очень удивилась, когда Вивиан, которая шла с ней под руку, сказала, понизив голос, так что ее слова слышала только Робин:
– О, я так несчастна!
Это замечание глубоко тронуло Робин. Она всегда мечтала дружить с детьми своих лет и до поступления в школу не знала радости общения со сверстниками. У Робин было много недостатков, но душа у нее была доб рая и открытая, к тому же девочка не была самолюбива.
Ни Роза, ни Пешенс не слышали слов Вивиан. Робин же улучила минуту, чтобы отвести девочку в сторону, и спросила ее, что случилось.
– Я несчастна из-за Ральфа, – призналась Вивиан.
– А что такое?
– Я боюсь сказать…
– Значит, – заметила Робин, – не стоит и расспрашивать тебя.
– Только я очень, очень несчастна, – повторила Вивиан.
Робин пристально посмотрела на нее.
– Сядь, – сказала она вдруг.
Они подошли к деревянной скамейке под старым дубом. Вивиан тотчас же опустилась на нее, а Робин осталась стоять.
– Я не знаю школьной жизни, – сказала Робин. – Я недолго пробыла здесь, и я не самая хорошая девочка и дома часто мешала всем. Но, кажется, я кое-чему научилась дома.
– Чему же? – спросила Вивиан.
– Я умею с первого взгляда распознать хорошую девочку. А в этой школе есть и нехорошие девочки.
– О да, да! – Вивиан побледнела и крепко сжала свои маленькие ручки.
– В школе есть и очень слабые девочки, – продолжала Робин, пристально глядя на Вивиан.
– Да, – шепнула маленькая Эмберлей.
– Я не буду называть их, – заметила Робин, – скажу только, что если бы я была слабой девочкой, я созналась бы себе в этом, пошла бы и рассказала о том, что делает меня несчастной, тому, кому следует это знать.
– Нет, на моем месте и ты бы не сказала, – волнуясь, ответила Вивиан.
– Значит, я угадала? – спросила Робин.
– Да, да! – воскликнула Вивиан. – Вполне. Только я не могу, не могу…
– Я не знаю, в чем дело, – заметила Робин, – но ты сама сказала, что чувствуешь себя несчастной, и ты слабая девочка. Ты сознаешься в этом, да я и сама это вижу. Ну, так как ты слаба и в школе есть девочки нехорошие, тебе нужно непременно попросить помощи у кого-нибудь, кто сильнее тебя.
– У кого же просить помощи? – с дрожью в голосе спросила Вивиан.
– У кого-нибудь из учительниц.
– О нет, нет! Это было бы слишком ужасно. Что они подумают обо мне!
– Я говорю только, что тебе следует сделать, – заметила Робин, – но если ты не решаешься, поговори с кем-нибудь из подруг. У тебя здесь две сестры.
– Не стоит, право, говорить им, – махнула рукой Вивиан.
Робин помолчала, потом сказала:
– Ну, думаю, тебе могу пригодиться я: мне кажется, я довольно сильная.