Шквальный ветер

Черных Иван Васильевич

Нет, раскаянием тут не отделаться, столько за ним грехов пособничество в краже золота, убийство Чукчи, смерть прокурора Перекосова... Тюрьмы не избежать. Нет, лучше смерть... Но умереть никогда не поздно, надо думать, как выжить. Завтра же забрать из дупла золото, продать здесь граммов сто и уезжать. Куда? Конечно же, на запад, а потом на юг. Обстановка там боевая, может, снова его летная профессия пригодится.

21

В Хабаровске Кувалдина и Кукушкина разыскал связник Сейлаш, по прозвищу Австрияк - отпрыск австрийского вояки, попавшего в России в плен и не пожелавшего

возвращаться после войны на родину; ныне он работал на прииске "Рыжевье" охранником и попутно выполнял функции осведомителя. Он был хитер, ловок, умел втираться в доверие, и Кувалдин знал от него многое, что творилось на прииске. Информация, которую он принес теперь, давала исчерпывающий ответ о пропавшем золоте: летун в канун Нового года побывал на станции Семеновка, посетил парикмахерскую Соломона; представившись рыболовом, подарил парикмахеру двух большущих сигов. Потом сел на поезд Березово - Комсомольск-на-Аму-ре, купив билет до Владивостока. В этом же вагоне ехала освобожденная из колонии Рожкова Елена, бывшая работница ювелирного магазина в Хабаровске, осужденная на два года. Проводница вагона подтвердила, что они ехали в одном купе и сошли в Хабаровске. Значит, летуна надо искать у Рожковой, заключил Австрияк.

В тот же день Кувалдин обзвонил ювелирные магазины и выяснил, что Рожкова работает на прежнем месте, на улице Карла Маркса.

Он послал Кукушкина проследить за ней, выяснить, где живет, и организовать за квартирой наблюдение. А вечером, когда они за телевизором попивали коньяк и строили планы, как вернуть золото и обойтись без потерь: летун - парень с головой, ухо с ним надо держать остро, - раздался телефонный звонок. Филер сообщил, что летун со своей кралей взял билеты в кино на двадцатичасовой сеанс в кинотеатр "Гигант".

В одну минуту по-боевому собрались недавние охранники, а теперь охотники за золотом: зарядили пистолеты, сунули ножи с пружинным механизмом в карманы и, выскочив на улицу, перехватили первую же машину, направлявшуюся в центр.

– Гони, браток, на сеанс опаздываем, а нас там девицы ждут, - сунул шоферу пятидесятитысячную купюру Кувалдин.
– Не по-мужски получается.

На сеанс они не опоздали - как раз прозвучал только первый звонок, и летуна отыскать среди жидкой толпы зрителей оказалось делом нескольких секунд. Он стоял со своей девушкой у буфета, попивая сок из пластмассового стаканчика.

Кувалдин и Кукушкин, прячась за посетителями у буфетной стойки, подошли к Иванкину с двух сторон.

– Ба, какая встреча!
– насмешливо-удивленно воскликнул Кукушкин.
– Вот не ожидал.
– Он держал руку в кармане, сжимая рукоятку пистолета, готовый при первой попытке оказать сопротивление, пустить его в ход. И подивился, у летуна ни один мускул не дрогнул на лице, лишь в глазах блеснули недобрые искорки, тут же сменившиеся горькой усмешкой.

– И я не ожидал, - сказал он и, поставив недопитый стакан, протянул руку.
– Ну, здорово, Кукушка.

Кукушкин помедлил: не обманный ли это жест? Но, видя, что Кувалдин наготове и летун зыркнул в его сторону, выпустил пистолет и пожал протянутую руку.

–

Значит, все в порядке?
– первый задал вопрос Иванкин.

– Как видишь, - заулыбался Кукушкин.
– Может, и не так, как у тебя, но выкарабкался. Давно с приятелем, - кивнул он на Кувалдина, - хотели тебя повидать, вот, наконец, встретились. Надо бы поговорить.

Иванкин понимающе кивнул.

– Иди, Лена, в зал, - сказал он девушке, - я скоро приду.

Фойе быстро опустело, лишь за стойкой буфета осталась продавщица да уборщица убирала посуду.

– Пройдем в туалет, - властно приказал Кувалдин.

Иванкин молча согласился.

Едва вышли в безлюдный коридор, как охранники стиснули летчика с обеих сторон, и Кувалдин стал обыскивать его, приставив пистолет к затылку. Нащупал "Макарова", вытащил из кармана.

– А мой где?
– потребовал Кукушкин.

– Твой я отдал прокурору, - ответил Иванкин.

– А где он?
– вмешался Кувалдин на правах начальника.

– Не знаю. Он ушел на следующий день, как я отпустил Кукушку.

– Где золото?
– Голос Кувалдина зазвучал жестче, требовательнее.

– Мы поделили его с прокурором.

– Где твоя половина?

– У меня. Немного, правда, пришлось израсходовать.

– Остальное?

– В тайнике. В лесу за Амуром.

– Завтра вернешь нам. И не вздумай на этот раз обмануть.

– Думаю, я имею право на долю...

– Не имеешь, - обрезал Кувалдин.
– Ты нарушил контракт. И скажешь спасибо, если шеф оставит тебя в живых.

– Если со мной что случится, все ваши явки, посредники и подручные будут известны милиции.

– Напугал, - усмехнулся Кувалдин.
– Там у нас тоже есть свои люди.

– И у меня, - заверил Валентин.
– Передай это Семену Семеновичу.

Кувалдин недоверчиво глянул на Иванкина.

– Передам. И сколько же ты хочешь?

– Всего десять процентов. Разумеется, из того, что у меня. С прокурором договаривайтесь сами.

– Я передам шефу. Когда вернешь что у тебя?

– Хоть завтра.

– Отлично. Встречаемся в десять утра у Дома офицеров. И без всяких шуток. От нас никуда не уйдешь.

– Это я понял, - улыбнулся и Иванкин.
– А теперь, прошу прощения, дама заждалась меня. До завтра.
– И не оборачиваясь, зашагал обратно в фойе ...

В двенадцать часов ночи Кувалдин докладывал по телефону о ситуации связнику Фриднина. Тот все внимательно выслушал, а через полчаса перезвонил и передал приказ шефа: летуна пока не трогать - "он на крючке у ментов".

– Нет уж, - Кувалдин бросил трубку.
– Не такой он, Кувалдин, дурак, чтобы столько гоняться и ничего не получить.
– И вдруг его осенила догадка: - А ведь они сразу договорились, поэтому летун действовал так смело и уверенно...

– Ты чего там бурчишь?
– отрываясь от подушки, спросил задремавший было Кукушкин.

– Завтра объясню, когда возьмем золото, - сердито ответил начальник. Всю обойму не пожалею на твоего летуна.

22

– Кто это?
– спросила Елена, когда Валентин сел рядом с ней.