Шквальный ветер
Шрифт:
– Дома объясню, - ответил он как можно спокойнее, хотя нервы и мускулы продолжали оставаться в напряжении - так ошарашило его появление Кувалдина и Кукушки. Значит, выжил охранник, выбрался из тайги. Но как им удалось разыскать его? И надо же, где подстерегли... Как это у него хватило выдержки не вступить с ними в схватку... Конечно, преимущество было на их стороне, а главное, место людное, не они, так милиция взяла бы его... Теперь от них не оторваться...
Из кинотеатра они возвращались молча: Валентин, погруженный в свои думы, как вести себя дальше, стоит ли рассказать правду Лене - единственный человек, которому хотелось открыться, - но надо ли впутывать
Дома она, подавая на стол чай, пытливо глянула ему в глаза и спросила обеспокоено:
– Тебя эта встреча очень огорчила, тебе надо уезжать?
– Уезжать надо, ты права, но не из-за встречи, - возразил Валентин. Весна на дворе, пора за работу. И с тобой жаль расставаться: ты подарила мне самые счастливые дни в жизни, - он обнял её и крепко поцеловал. Она прильнула к нему, и её слезы покатились и по его щекам.
– А вот это зря, - с улыбкой пожурил он её.
– Ты умная, сильная женщина, должна понимать, что счастливой жизни не бывает, бывают лишь счастливые мгновения. И они ещё у нас впереди. Надо только уметь надеяться и ждать.
– Я буду ждать!
– горячо заверила Лена. Они попили чай, и Валентин, взяв свой "дипломат", достал оттуда мешочек с золотом - приготовленные очередные сто граммов для продажи Семену Яковлевичу.
– У меня тут залежался небольшой запасец, подарок друга-золотоискателя. Возьми, спрячь подальше. В трудную минуту пригодится.
– Нет, нет, - запротестовала она, - мне ничего не нужно, я хорошо получаю . Ты просто обижаешь меня.
– Ну зачем ты так. В тайге оно все равно мне без надобности, а тебе. тебе надо квартиру купить. Хотя бы однокомнатную. Теперь за деньги все можно. Только будь поосторожнее, не доверяйся случайным людям... Не упрямься, - он с силой вложил ей в руку мешочек.
Она прижалась к Валентину лицом, всхлипнула:
– Я так боюсь за тебя... Эти двое с бандитскими рожами...
– Ну, не такие они уж страшные. Ложись и спи спокойно, а я займусь кое-какими бумажными делами: надо план работы составить, письмо другу в Москву написать...
Еще в фойе кинотеатра, когда Кувалдин пригрозил ему, он подумал об Анатолии - ему можно довериться.
Он бегло и коротко описал свою жизнь после отъезда из Москвы, причины, побудившие его принять предложение преступников, назвал фамилии всех, причастных в той или иной мере к похищению золота и контрабанде другими товарами. Заклеил конверт, вложил его в другой, в котором просил вскрыть, если Анатолий в течение месяца не получит ещё письма.
Лена, лежа в постели, ждала его и, когда он лег, осыпала поцелуями. Она догадывалась, что он не все рассказал ей о своей жизни, не может раскрыть, и не требовала этого - в жизни каждого человека есть потайные уголки, в которые чужому глазу лучше не заглядывать, - она верила, была убеждена, что Валентин - добрый, честный человек и никаких преступлений совершить не мог, остальное для неё было неважно. Она впервые встретила человека бескорыстного, доверчивого и если не любящего, то, безусловно, уважающего её, и полюбила его, как никого ещё не любила. За свою двадцатипятилетнюю жизнь она мало от людей видела добра, а вот лиха хватила сполна: мать умерла, когда ей не было и шести; отец женился на другой, у которой тоже была дочь, и мачеха и сводная сестричка помыкали девочкой, как прислугой. Отец же, работая в тайге изыскателем, дома
– Не хнычь, мать уму-разуму учит. В школе, наверное, говорили, что труд из обезьяны человека сделал. Вот и не ленись.
Она не ленилась: и училась хорошо, и по дому все работы выполняла. А едва закончила восьмой класс, упросила отца отпустить её в Хабаровск, в торговый техникум. Потом нелегкая учеба, жизнь почти на одну стипендию, работа в ювелирном магазине. Только было начала становиться на собственные ноги, приобрела кое-какие наряды - тюрьма... И вот наконец-то встретился настоящий человек. Но, видно, на роду такое предписано ей короткое счастье...
– Может, останешься?
– несмело предложила Лена.
– Разве здесь не найдется для тебя подходящей работы?
– Не найдется, - весело сказал он, гладя её волосы.
– Я - таежник, шатун и без тайги зачахну.
– Я боюсь за тебя, - призналась она.
– Хотя понимаю, здесь тоже стало не безопасно.
– Все будет хорошо. Осенью я вернусь к тебе или напишу и ты приедешь ко мне. А теперь - спать...
Лена поверила, успокоилась и уснула. А он лежал, думал, переворачивая в памяти страницы своей короткой и не очень-то радостной жизни. Тридцать пять лет - самый расцвет сил, а он лишен любимого дела, и нет никакой надежды вернуться к нему. Разве только уехать на юг, на Кавказ, где бушует пламя гражданской войны, и стать наемным убийцей... Нет, убивать он больше никого не будет, кроме только тех, кто посягнет на его жизнь...
Заснул он только под утро коротким, тревожным сном, и ему приснился Анатолий, совсем ещё юный, в курсантской форме, озабоченный и расстроенный.
– ...Ты знаешь, - говорил он с обидой Валентину, - Тамара отказала мне. Сказала, вот если бы я был техником, она с радостью пошла бы за меня замуж. А за летчика - не хочет. Кто, говорит, будет кормить, воспитывать детей, если с тобой что случится.
– Дура твоя Тамара и сволочь, - категорично заявил Валентин, - если ищет мужа не по любви, а по расчету. И ты сам должен отказаться от нее.
– А зачем ты похитил золото?
– вдруг спросил Анатолий.
– А ты откуда знаешь?
– удивился Валентин.
– Знаю, - усмехнулся Анатолий.
– Зря ты это сделал. Верни. За тобой охотятся Кувалдин и Кукушкин...
Он привиделся так явственно, что Валентин проснулся. В комнате было темно, но на кухне горел свет.
Лена собиралась на работу.
"Приснится же такое, - подумал Валентин.
– Интересно, где теперь Анатолий и чем занят? Знает ли о случае с вертолетом в тайге и что летчиком на нем был я? О вертолете, наверное, знает - об этом по радио передавали, а вот что пилотировал я - вряд ли. Тем более не может знать, что золото похитил его друг; не поверил бы, если бы я сам сказал ему..."
Проводив Лену на работу, он стал собираться. Положил в "дипломат" бритву, мыло, нательное белье и спортивный костюм. Повертел в руках перочинный нож и отложил: все равно Кувалдин и Кукушкин отберут. Нож был с вилкой и ложкой - походный, в тайге необходимая вещь, да и в дороге. Передумал, сунул в карман - может показаться подозрительным, что у него никакого оружия.
К десяти часам, как было и условлено, он вышел к Дому офицеров, опустив по пути письмо в почтовый ящик. Остановился у входа. Кувалдин и Кукушкин появились тут же, как из-под земли, и пристроились по бокам, держа руки в карманах - с пистолетами на взводе. Валентин молча повел их по торосистому льду на левый берег Амура.