Шофер. Назад в СССР
Шрифт:
— Вот, значит как, — сказал он шепотом, — Земляницын, значит, за двумя девчонками ухлестывает.
Знал Стенька эту девочку с косой. Звали ее Ирой Бесхлебновой и была она сестрой Сереги Бесхлебнова по кличке Мятый. Этот Мятый водился с Серым. А у Землицина с Пашкой контры.
Странные чувства испытал в тот момент Стенька. С одной стороны, так ему горько стало и обидно за Машку-медсестру, что водит ее Игорь за нос. А с другой, за себя, что вот уж и вторая девчонка глаз на Игоря положила. А за ним, за Стенькой, бабы так никогда не бегали. В глубине души он также хотел.
— Вот, значит как, — повторял он, подслушивая, — вот, значит, как оно бывает…
А в следующее мгновение такая радость в его душе поселилась. Придумал Стенька, как Землицина от своей Машки отвадить.
— Стёпа, — окликнул его колхозник из кузова, — Стёпа, ты куда тут запропастился?
Степка аж вздрогнул. Стоя согнувшись за машиной, он выпрямился.
— Да тут я! Тут! — Крикнул он и увидел, как девчонки тут же встрепенулись. Уставились на него.
— Привет, девицы! — Кирикнул он им, махая рукой.
— Хватит там с девками ворковать, — сердито сказал колхозник, — ты давай уж. Езжай.
— Загрузились? — Уже весело спросил он, — полный-то кузовок?
— Полный! Только ты давай быстрее. У нас еще для тебя огурцов на два рейсу!
— Да ничего! Управлюсь! — Стенька погодил, пока мужики выберутся из кузова, закрыл задний борт, — мне тоже быстро надо. У меня теперь, вечером, дела появились.
— Вон там, видишь? — Указала Маша на небо.
— Вижу, — улыбнулся я, — это ковшик большой медведицы.
— Да!
— Только я постоянно забываю, где тут прячется маленькая?
— Ну да. Ее не так просто отыскать на небосклоне. Но давай попробуем.
После работы я не погнал машину в гараж, как всегда, а поехал, как и обещал, домой, к Маше. Жила девушка в небольшой мазанной известью хатенке. Приземистая, она клонилась к земле под весом глиняной черепицы.
— А это кто такой за тобой приехал-то? — Спрашивала скрюченная бабушка, когда Маша, вооружившись авоськой и газетным свертком, выходила ко мне, за двор.
— Это, бабушка, Игорь Землицин! Мы с ним кататься едем!
— Допоздна не катай!
Бабушка выглянула из деревянной калитки.
— Вертай ее непоздно, шоферок, — обратилась она ко мне.
— Не переживай бабушка, — улыбнулся я, — долго я не задержу.
Бабушка улыбнулась мне и вернулась во двор, стукнув калиткой.
Поехали мы тогда на низ, к реке. У Маши было с собой немножко съестного и решили мы поужинать на воле, под журчание речной воды.
Почти весь вечер мы болтали о том о сем. Машка рассказывала мне о своей учебе. О своей жизни в городе и работе здесь, в поликнилике.
Я рассказывал о себе немного, больше спрашивал. Интересно мне было узнать, что это за человек. С красотой уж все было понятно, а вот с душою… Хоть и приоткрыла она мне ее немножко. Но этого разве хватит?
Так и просидели мы то в кабине, то под колесом, на покрывале. К концу вечера стали уж обниматься. А потом я предложил:
— А пойдем в кузов?
— В кузов? Это зачем же?
— Небо смотреть, — указал я взглядом ввысь.
И правда. Темно-синее, почти черное небо усевала россыпь блестящих, словно драгоценные камешки, звезд. Не увидеть такого нигде в городе. Только станица, где по ночам темно, может похвастаться такой красотою.
— С кузову я еще не глядела на звезды, — рассмеялась она.
— Пойдем-пойдем, — я улыбнулся, чистый он, не бойся! Только покрывало постелим.
Я открыл кузов. Подсадил Машу ступенькой из рук. Залезла она неуклюже, потому как была в светлой юбке, что носили в городе, и в такой же светлой блузочке совсем без рукавов. Забравшись следом, мы укрыли дно кузова и примостились вместе.
Стали рассматривать Большую Медведицу.
— А вон она! Вон маленькая! — Крикнула Маша, — вон!
— А как это ты ее нашла? — Придвинул я голову к Машиной, — не вижу, покажи!
— Смотри! — Девушка вытянула руки, — вон видишь большая? Вон две еешние первые звездочки. Берёшь расстояние между ними и… раз, два, три, четыре, пять! А вот и полярная звезда получается!
— Вижу, — улыбнулся я, — медведицы малой, хвост.
— Да! — Маша улыбнулась тоже, — и совсем несложно, да?
Девушка обратила лицо ко мне. Я уже смотрел в ее светлое красивое лицо. Заглянул в темные глаза.
Улыбчивая, едва встреться мы взглядом, Маша посерьезнела. Приоткрыла пухленькие губки как бы в удивлении. Черные ее брови поползли вверх.
— Игорь, — прошептала она, когда я обнял ее, медленно прислоняя к себе.
Девушка подалась охотно. Так, будто ждала этого. Когда наши лица сблизились, Маша закрыла глаза, вытянула темно-красные в звездной темноте губки.
А я глаза погодил закрывать. Хотел еще немного полюбоваться ею, прежде чем начать наш поцелуй. И только когда губы наши сомкнулись, а тела сплелись, когда прижалась она ко мне изо всех сил, я закрыл глаза, слушая ее сдавленное, но такое приятное дыхание.
А потом, к этому звуку добавился еще один. Совсем не чудесный звук.
— Что это? — Разомкнула она наши губы, — едет кто-то.
— Грузовик, — сказал я суховато. Потом сел. Маша села следом.
И правда, на широкой земляной дороге, что спускалась к реке, блестели фары. Из дали гулко порыкивал газоновский двигатель.
Когда непрошеные гости подъехали ближе, услышал я веселый их крик и смех. Катались это парни с девками по низу. Развлекались.
Машина осветила нас фарами. Ослепили дальним светом. А потом затормозила не поодаль.
— Кто тута есть? — Услышал я грубоватый голос водителя.