Шоколадное убийство

Куликова Галина Михайловна

— Тогда вечером в нашем ресторане, философ, — усмехнулся Вячеслав. — Обсудим все за ужином. Проглотишь мою новость вместе с бифштексом.

— Договорились, — охотно согласился заинтригованный Майский. — Надеюсь, твоя новость внесет оживление в мою жизнь. А то рутина, рутина…

День близился к концу, когда Аленочкин и Майский, сидя в небольшом ресторанчике, спрятавшемся в тихом старом переулке, приступили к обсуждению плана экспедиции. Ужин прошел под разговоры «за жизнь». Когда принесли кофе,

Вячеслав перешел к делу.

— Так вот, насчет моего сегодняшнего звонка. Есть серьезные планы по бизнесу, только это между нами, понял?

— Естественно. Могила!

Несмотря на то что Майский добился очень многого на поприще науки, выглядел он как студент, сбежавший с лекции на свадьбу. Костюмчик будто бы взятый напрокат, очки, взъерошенные волосы и малахольная улыбка. Если бы у практичного Аленочкина было столько обаяния, он разливал бы его по бутылкам.

— Хочу организовать экспедицию в мексиканские джунгли. Причем в кратчайшие сроки. Дело личное. На мне, естественно, вся финансовая сторона.

— Организуем, не впервой. И сроки меня не пугают, у нас ведь уже тропинка протоптанная. А не расскажешь, откуда вдруг интерес?

— Пока не расскажу, и не обижайся, пожалуйста. Заранее говорить о деле — значит подвергать его риску. Это я тебе с полной ответственностью заявляю. Кроме того, я собираюсь действовать на свой страх и риск. Вот если что-то выгорит, тогда все расскажу.

— Ладно, ладно. — Майский поднял вверх обе руки, показывая, что капитулирует. — Так куда конкретно мы отправляемся?

Аленочкин полез во внутренний карман пиджака, достал сложенный вдвое листок, развернул его и с запинкой прочитал:

— Чьям-пас. Переводится как Город художников.

— Вот как… — Майский задумался. — Давно там никто не бывал, очень давно.

— Да, забытое место, я знаю, — согласился Аленочкин. — Мне нужно, чтобы все было готово недели за две, не больше. Средства есть, можешь завтра получить.

— Знаешь, я тебя честно предупреждаю — это будет непросто, обычно подготовка идет месяца два-три.

— Саш, я в курсе, — сдержанно улыбнулся Аленочкин. — Но у меня так складываются обстоятельства, что просто необходимо уложиться в конкретные сроки.

— Сделаем все, что в наших силах, и даже сверх того.

— Значит, договорились. И спасибо тебе, друг, заранее. Если все пройдет удачно — не обижу.

— А вот этого мог не говорить. Ты же знаешь — мы, ученые, люди странные. Деньги не любим, только науку.

— Мой бухгалтер думает иначе. В общем, мы друг друга поняли.

— Как всегда, — откликнулся Майский и поднял бокал.

«Прекрасно, одной проблемой стало меньше», — подумал Аленочкин с удовлетворением и в ответ поднял свой.

Глава 7 Скажи мне, кто твой

друг. И снова «шерше ля фам»?

— Он испугался, — уверенно заявила Майя.

Когда Сильвестр попросил устроить встречу с друзьями Томилина, девушка решила, что легко справится с заданием. Однако не тут-то было. Костя Василенко, стоявший первым в списке, от разговора отказался наотрез.

— Чем мотивировал? — поинтересовался Сильвестр.

Босс сидел в своем кабинете, обложенный коробками с фильмами, и, вместо того чтобы заканчивать рецензию, рисовал на бумажке какие-то закорючки.

— Сказал, что должен срочно уехать по семейным делам. И даже объяснил. Двоюродная сестра, говорит, строит дом в Псковской области, он обещал помочь. Сначала мне показалось, что я его все-таки дожму. Но стоило спросить о той фотографии, как все изменилось. Он стал вилять, путаться, отговариваться, как школьник, который диктант прогулял. Заявил, что понятия не имеет ни о какой футболке, что у них с Мережкиным ничего похожего нет. И про пустыню и пикник вспомнить не может.

— Так-так, — сказал Сильвестр, отодвинув свое творение в сторону. — Это становится интересным. Хорошо, что мы забрали вещь с собой. Надеюсь, она герметично запакована.

— Тетя Вера хотела ее постирать, — сообщила Майя. — Я ей не дала.

— Кстати, где она?

— Я убрала ее в ящик на балконе.

— Я имею в виду — где тетя Вера?

— Спит. С утра ходила по магазинам, умаялась.

— Так это она издает вот эти самые стоны? Как будто мучают мышь?

Майя ухмыльнулась и примирительно заметила:

— Да, она похрапывает. Ничего удивительного, если учесть, сколько раз ей приходилось ночевать на скамейках в зале ожидания.

Сильвестр неопределенно шевельнул бровью и бросил ручку на стол, позабыв про творчество:

— А что Мережкин? Тоже ушел в несознанку?

— Собирался уйти, — ответила Майя небрежным тоном. Этим тоном она обычно маскировала то, что довольна собой до невозможности. — Сразу сказал, что у него болит нога и он не может перемещаться. Я ответила, что раз гора не идет к Магомету… Дескать, мы приедем тогда-то и тогда-то — и точка.

— А тогда-то и тогда-то — это когда? — тотчас поинтересовался Сильвестр.

— Это сегодня. Вы же не хотели тянуть!

Тянуть Сильвестр точно не хотел и потому со вздохом поднялся на ноги. Встрепанная тетя Вера с тревожной красной щекой, которой она прикладывалась к обивке кресла, узнав о последних событиях, намылилась ехать с ними.

— Мало ли что, — приговаривала она, извлекая из пакета синий немнущийся костюм и прикладывая его к себе, словно не знала точно, подходит ли он по размеру. — Витечка грубиян. Но при мне он вряд ли осмелится вести себя скверно.