Шорохи
Шрифт:
– Вы тяжело ранены? – спросил Тони.
Джошуа облизнул бескровные губы и просипел:
– Жить буду. Хилари. Ради бога, что с Хилари?
Тони оттолкнулся от стены и заскользил вниз по ступенькам. С лужайки до него донеслись вопли Фрая.
В кухне Тони обшарил несколько ящиков и обнаружил набор заржавевших, но очень острых ножей. Боль в левой руке сделалась невыносимой. Но заниматься ею было некогда. Стиснув зубы и превозмогая боль, шатаясь, точно пьяный, Тони вышел на заднее крыльцо и сразу увидел Фрая перед открытой дверью в земляной насыпи.
Хилари нигде не было видно.
Хилари отступила на шестую, последнюю ступеньку. Бруно Фрай стоял в дверях и жадно смотрел вниз, боясь двинуться дальше. Он попеременно обзывал ее сукой и хныкал, как маленький ребенок, разрываясь между двумя острыми желаниями: растерзать Хилари и убежать подальше от этого страшного места.
Шорохи!
Она вдруг услышала шорохи и похолодела. Это было что-то непередаваемое: то ли свист, то ли шипение, тихое, но становящееся с каждой секундой громче.
Что-то поползло у Хилари по ноге. Она вскрикнула и поднялась на одну ступеньку навстречу Фраю. Быстро нагнулась и стряхнула с себя что-то отвратительное. Потом включила фонарик и посветила в подземную тьму.
Тараканы. Сотни и тысячи тараканов заполнили погреб. Они были на полу, на стенах, на низком потолке. Не простые, а гигантские тараканы с длиннющими усами.
Их непрекращающаяся возня и порождала шорох.
Хилари закричала. Ей безумно хотелось подняться по ступенькам и выбраться из страшной ямы, но наверху поджидал Фрай.
Луч от ее фонарика заставил тараканов броситься врассыпную. Очевидно, это была подземная разновидность, могущая существовать только в кромешной тьме. Хилари горячо молилась про себя, чтобы не сели батарейки.
Шорохи становились все громче.
Откуда-то из-под земли прибывали все новые полчища тараканов. Места всем не хватало, и они наползали друг на друга.
Возможно, энтомолог нашел бы для этих тварей другое название. То были подземные жуки, обитающие в трещинах в земной коре. Ученый подобрал бы звучный латинский термин. Но для Хилари они были тараканами.
В свое время Лео Фрай вырыл яму в земле и соорудил холодный погреб. Но он по ошибке устроил его на разломе земной коры. Хилари обратила внимание, что полы настилались много раз, но после каждого подземного толчка снова образовывалась трещина. И полчища тараканов устремлялись вверх из ада.
Кэтрин сажала сюда Бруно за непослушание. Запирала на целых несколько часов.
Тараканы устремились наверх, точно жуткая волна, которая все прибывала. Теперь они уже не боялись фонарика, а безжалостно надвигались на Хилари, издавая невыносимый шорох. Девушка вскрикнула и поднялась на несколько ступенек: нож Фрая показался ей не таким страшным, как перспектива захлебнуться этой нечистью.
Фрай ухмыльнулся и прошипел:
– Посмотрим, как тебе это понравится.
И захлопнул дверь.
До погреба было не более двадцати ярдов, но это расстояние показалось Тони по меньшей мере с милю. Он спотыкался и падал на мокрую траву, ударяясь больным плечом; в глазах темнело. Ему хотелось только одного: лечь и не двигаться. Но он поднимался и шел дальше.
Он видел, как Фрай захлопнул и запер тяжелую дверь. Хилари там, за дверью.
Тони шел, охваченный страхом, что Фрай обернется и заметит его. Но тот продолжал тупо пялиться на дверь, прислушиваясь к доносившимся оттуда воплям Хилари. Тони приблизился и что было сил всадил ему нож между лопатками. Фрай взвыл от боли и обернулся.
Тони отступил на шаг, моля бога, чтобы рана оказалась смертельной. Ему не выдержать рукопашного боя.
Безумно озираясь, Фрай попытался вытащить из своей спины клинок, но не смог.
Хилари стояла на верхней ступеньке, колотила кулаком по запертой двери и не умолкая звала на помощь.
Позади нее погреб кишел тараканами. Они казались ей одним огромным существом с бесчисленными ногами, антеннами усов и голодными ртами. Некоторые насекомые уже ползали возле ее ног. Она раздавила их, но за ними последовали другие. Неожиданно погас фонарик.
Несколько насекомых залезли Хилари на щиколотку; она нагнулась и стряхнула их; один таракан побежал по ее левой руке; она раздавила его правой. Заткнула ладонями уши. С потолка свалился еще один таракан – прямо ей на голову. Отчаянно визжа, Хилари вырвала его из волос и отшвырнула прочь.
Внезапно за ее спиной распахнулась дверь, и в погреб ворвался дневной свет. Прибой тараканов немного схлынул. Тони схватил Хилари и вытащил наружу, туда, где стоял изумительный, ненастный осенний день.
Несколько тараканов пристали к ее одежде. Тони щелчком посбивал их на землю.
– Господи! – выдохнул он. – Боже правый!
Хилари прислонилась к нему. На ней не осталось ни одной твари, но ей казалось, будто она все еще ощущает их прикосновения, слышит грозный шорох. Ее всю трясло. Тони обнял ее здоровой рукой и начал нашептывать ласковые слова.
Наконец Хилари пришла в себя.
– Ты ранен?
– Буду жить. И рисовать.
Ее взгляд упал на Фрая, ничком распростертого на земле и, очевидно, мертвого. Из спины торчал нож. Рубашка пропиталась кровью.
– У меня не было выбора, – объяснил Тони. – Я не хотел убивать его – зная, через что Кэтрин заставила его пройти. Но у меня не было выбора.
Они пошли прочь от трупа. Хилари шатало.
– Эта женщина наказывала близнецов, запирая их в погребе, – слабым голосом проговорила она. – Бог знает, сколько раз.
– Не думай об этом, – попросил Тони. – Лучше подумай о том, что мы живы и вместе. Подумай, как тебе понравится выйти замуж за слегка потрепанного бывшего полицейского, которому приспичило стать художником.