Шотландская сага
Шрифт:
Присутствие Хью в нейтральной Ирландии, да еще в военной форме, вызвало дипломатический фурор, но обстоятельства его прибытия в Бэллидонеган немедленно сделали его местной знаменитостью. Размещенный бесплатно в самой комфортабельной гостинице, он принимал людей, которые приходили, чтобы познакомиться с ним и пожать руку, из отдаленных мест, многие хвастали своими родственниками, которые «сделали себе состояние» в Америке.
Только спустя восемь дней после того, как он был сбит, Улисс Кадди, официальный представитель посольства Соединенных Штатов в Дублине, приехал в маленький
Кадди не делал попыток скрыть свое недовольство тем, что ему пришлось оставить благополучный Дублин, чтобы приехать в Бэллидонеган забрать Хью.
— Мысль о том, что придется возвращаться назад по этим отвратительным дорогам, заставляет каждую косточку моего тела стонать, — пожаловался он. — А что касается шума, который был поднят этим несчастным случаем, то должен вам сказать, что мы еще не получили официальной реакции Германии, а если брать во внимание неофициальную, то, возможно, правительство Соединенных Штатов окажется в затруднительном положении.
— Наверное, мне лучше было оставаться в самолете, когда он пошел ко дну, — саркастически заметил Хью.
— Лучше было бы, если б вы вообще не летали на самолете. Мы — нейтральная страна. Для правительства чрезвычайно затруднительно посылать свои извинения за своего гражданина, который воюет на стороне другой страны.
— Дания, Норвегия, Нидерланды, Бельгия и Люксембург тоже держали нейтралитет. И немцы захватили их как миленьких. Почему же, черт побери, нас должно волновать, что они подумают? А что касается Соединенных Штатов… если мы такие высокоморальные, то нам следовало бы вступить в войну, когда это сделала Британия. В любом случае, нам придется это сделать.
— Уж оставьте это решать президенту. Моя задача сейчас понять, как лучше выпутаться из создавшегося положения.
— Очень просто. Когда мы придем в Дублин, посадите меня на корабль, идущий в Англию. И если хотите, я забуду, что мы знакомы.
Улисс Кадди начинал раздражать Хью. Сомнительно, чтобы он когда-нибудь видел, как люди погибают в сражении, и маловероятно, что ему когда-нибудь придется это увидеть. Единственное, что имело значение в его ограниченном мирке, — это правила марионеточной политики.
Мужчины мало разговаривали в оставшееся время шестичасового путешествия в Дублин, и когда Хью проводили в кабинет посла в посольстве Соединенных Штатов Америки, он был готов к дальнейшим обвинениям. К большому облегчению, посол Кастелло приветствовал его, как старого друга, и вскоре стало ясно — почему.
— Рад видеть тебя, Хью. — Приподнимаясь за своим полированным письменным столом, посол протянул ему руку. — Я учился в колледже с твоим отцом. Должен сказать, мы с ним разговаривали по телефону не более часа назад. Я позвонил ему, когда мы узнали, что тебя привезли в Бэллидонеган, тотчас же. О тебе ведь сообщили, что ты «пропал без вести, предположительно, убит». Я не могу передать, как счастливы они были, узнав, что ты жив и здоров.
— Благодарю вас, посол. Что теперь со мной будет?
— Твой отец с удовольствием увидел бы тебя целым и невредимым в Миссури, а ты-то сам что собираешься делать?
Оказывается,
— Я бы хотел вернуться в мою эскадрилью, и как можно скорее.
— Я был уверен, что ты это скажешь. Официально я должен выразить неодобрение нашей страны, что ты сражаешься за другую державу, хотя как гражданин США ты имеешь право делать все, что тебе позволяет совесть. Неофициально — я чертовски горжусь тобой, Хью, и знаю, что твой отец тоже горд. Я прослежу, чтобы тебя отправили на транспортном самолете как можно скорее.
— А как насчет протеста со стороны Германии? Улисс Кадди рассказывал мне, что…
Посол хмыкнул.
— Вот пусть Улисс и улаживает это дело. Это займет его и его немецких собратьев по профессии на несколько месяцев. А там, глядишь, что-нибудь и произойдет.
Возвращение Хью в Тангмир было встречено грустным молчанием. В самом деле, в эскадрилье осталось до боли мало знакомых лиц. Стрелок «Юнкерса-88», по странной прихоти судьбы, возможно, спас ему жизнь, сбив его самолет на западных подступах.
Эскадрилья приняла на себя главный боевой удар Люфтваффе, нацеленный на разгром Королевских Военно-Воздушных Сил. Немецкое командование было уверено, что успех в этом сражении будет решающим для исхода войны на этом участке фронта. Немцы ринулись в атаку с яростью последней надежды, более половины эскадрильи союзников было убито или серьезно ранено. В том числе и преемник сэра Джеймса Кэмерона, новый ведущий эскадрильи, его сбили в том же бою, в котором Хью потерял свой «харрикейн».
Хотя усталые летчики и не знали, «Битва за Британию»— так ее окрестили — была выиграна. Еще будет много налетов врага, и еще больше вылетов «харрикейнов» и «спидфайров» Королевского Военно-Воздушного Флота, но планы захвата Англии были отложены Гитлером, и больше на них уже не делалась ставка.
В течение нескольких коротких недель лета и осени тысяча девятьсот сорокового года не более трех тысяч летчиков держали в своих усталых от войны руках все будущее Великобритании. И они не ослабили этой хватки до тех пор, пока опасность не осталась позади.
За двое суток после возвращения в эскадрилью Хью участвовал в пяти боевых вылетах. На третий день эскадрилья была в боевой готовности, но приказа о вылете они так и не получили, а днем стало известно, что вылетов больше не будет. Целый свободный вечер — непривычная роскошь для летчиков, и большинство решило съездить в город и отметить это дело.
Хью уселся написать письмо домой, первое с тех пор, как он вернулся в Тангмир, когда пришел ординарец с сообщением, что его вызывают по телефону в столовой.
Это был сэр Джеймс. К радости Хью, его товарищ сообщил, что проводит этот вечер поблизости, в городе Чичестер, и настаивал на том, чтобы Хью приехал к нему.
Когда Хью приехал в гостиницу, где они с Джеймсом договорились встретиться, ему не потребовалось много времени, чтобы определить местонахождение канадского баронета. Он был в углу бара, окруженный летчиками, и разговор, судя по всему, крутился вокруг полетов. К удивлению Хью, леди Кэмерон была с ним, и, похоже, ей доставляло удовольствие находиться в компании молодых летчиков.