Шпионы иностранных разведок. Сборник рассказов

Шишковская Ирина

Тетушка странной пары из Калинина оказалось совершенно ветхой старушкой, маленькой и сухонькой. Она сидела, полностью утонув в огромном кресле с золотистой атласной оббивкой. Светлые кружева, только из которых, казалось, состояла ее одежда, придавали ей сходство со старой куклой. Она посмотрела на Кузина через монокль, отчего он почувствовал себя так, вроде бы сейчас его снимают для фильма про белую эмиграция.

Девушка-переводчица решила, что она должна вмешаться:

– Бабушка, это советский ученый, месье Леонид Кузин, –

представила она визитера старой даме.

Кузин почему-то вздрогнул, услышав свою фамилию. Он бы предпочел передать привет парижской тете из Калинина инкогнито, но теперь уже было поздно. Вернее даже поздно стало, когда дверь ему открыла внучка этой дамы…. «Так, стоп!», сказал себе Кузин, «что-то в этом всем не так!». Но вот что именно он пока не понял. Тем временем внучка Гликерии Степановны помогла ей подняться и пересадила ее в инвалидное кресло, на котором подкатила бабушку к накрытому столу.

– Выпейте с нами чаю! – пригласила она Кузина.

Кузин сел за стол и подумал, что вот ничего особенно на нем не было, его Маринка богаче накрывает: у нее для гостей всегда припасены и шпроты, и икра, и конфеты. Тут же дело было не в угощениях, а в чем-то другом, но Кузин почувствовал себя почему-то нищим, случайно попавшим в богатый дом, и снова предательски покраснел. Может все дело было в чайном сервизе. Марина бы такой точно бы не стала из серванта доставать – слишком он изящный, еще разобьет кто-то ненароком чашку, а может во всем виновата была скатерть, немного вытертая, его жена бы такую постеснялась постелить, но видно, что в прошлом дорогая, а живущем в этой квартире ценная чем-то другим, может воспоминаниями, но в чем было все-таки дело Кузин так и не понял.

Тем временем переводчица налила ему чая и пододвинула поближе вазочку с печеньем. Эх, жаль он не помнил, как ее зовут, неловко получалось, она то его имя знает, а он – нет. Тетушка тоже пила чай, не обращая никакого внимания на гостя.

– Ээээ, – начал Кузин, – у меня времени немного, понимаете? Наши сейчас должны приехать, потому я вроде бы как спешу. Мне же еще в гостиницу возвращаться…

Хотя он говорил сумбурно, но тётушкина внучка его отлично поняла:

– Да, да, конечно! Так что вы должны были передать бабушке?

И тут Кузин наконец понял, что же его смущает в этой истории! Как ему сказал Виталий? Что в Париже живет его тетя, нет тетя его жены, и что эта тетя – одинокая женщина и никого у нее нет, и весточки с родины – ее единственная радость. А что оказалось на самом деле? Что есть у этот тетушки родня! Есть! И не просто родня, а самая настоящая внучка! И внучка эта переводчица с русского языка, а что это значит? Что она постоянно встречается с советскими гражданами, приезжающими по делам в Париж и значит, что версия о том, что бессовестная французская почта нагло теряет редкие весточки с родины для одинокой парижской тети, не выдерживает никакой критики!

Кузину тут же стало не по себе. Он заерзал на стуле и сказал:

– Вы простите, я правда очень спешу.

Тетушка на его слова снова никак не отреагировала. Тогда Кузин встал и сказал, обращаясь уже непосредственно к ней, торжественно произнес:

– Вам привет от Виталия и Наталии!

Тетушка осталось безучастной, а вот внучка – наоборот, почему-то оживилась и обрадовалась:

– Ах, как это славно! Передавайте и им привет он бабушки! Это так мило с их стороны, что они не забывают бабушку! – и вопросительно посмотрела на Кузина, как будто ожидая, что тот еще что-то скажет.

Но он окончательно собрался уходить.

– А они ничего не передавали для бабушки? – решила она уточнить.

– Что? – испугался Кузин, он же вроде бы все передал.

– Письмо, например.

– Нет, вы извините, но письмо я не взял.

Внучка расстроилась, а Кузин поспешил ее заверить, что ничего такого особенного в письме не было:

– Знаете, письмо было совершенно без новостей. Одни приветы, никакой ценной информации, – сказал он.

– Так вы его читали? – удивилась она.

Кузин почувствовал себя неловко:

– Виталий настоял.

– А не помните, что в нем было? – с надеждой спросила она.

– Да я же говорю, что ничего ценного! Приветы от каких-то родственников и подписано каким-то Сергеем.

– Сергеем? – внучка снова почему-то обрадовалась, – Ах, как мило с вашей стороны, что вы передали такой ценный привет бабушке, она так рада!

Кузин с сомнением посмотрел на старую даму, все так же безучастно пившую жидкий, светлый чай, а внучка тем временем вскочила и бросилась куда-то вглубь квартиры:

– Мы должны вас отблагодарить! – крикнула она откуда-то из дальней комнаты. Когда она вернулась у нее в руках был пакет, Кузин проходил недавно мимо магазина, на вывеске которого было написано тоже самое, что на пакете, который держала в руках переводчица. Даже слабых познаний Кузина во французском языке было достаточно, чтобы понять, это был пакет из магазина «Шанель».

– Пожалуйста, передайте это вашей маме за то, что она воспитала такого хорошего сына! – предложила переводчица, – у вас же есть мама?

Кузин кивнул, а девушка вынула из пакета еще один пакет, только тканевый, а уже из него сумку, и, хотя Кузин ничего не смыслил в женских сумках, но даже он понял, что это такая сумка, что Марина за нее готова будет продать родину и Кузина вместе с ней. Он сглотнул. Это был идеальный выход из создавшегося положения. Привези он ей такую сумку, Марина простит ему и трату почти всех командировочных на себя, и покупку сыну ему не нужного конструктора вместо зимней куртки.

– Передавайте маме от нас с бабушкой благодарность и этот небольшой подарок, – сказала девушка-переводчица ему еще раз на прощание, а парижская бабушка даже не взглянула на Кузина.