Штабс-ротмистр
Шрифт:
— Да! — она открыла глаза. — Простите за самодеятельность, я послала сигнал тревоги в казачий полк Ново-Йорка и в резиденцию губернатора. Потому что со стороны дороги к нам идут.
— Кто?
— Двое, Виктор Сергеевич. Один частично закрыт, но не полностью, использует плетения поиска. У нас трое Одарённых, у Сэвиджа амулеты. Мы светимся в тонком мире словно луна на ясном ночном небе. Можем пробовать отойти от дирижабля, вдруг ориентируются именно на него.
— Второй?
— У того одни амулеты. Ординар.
Офицер принял решение мгновенно.
— Вещи оставить, уходим налегке. Не известно, сколько с ними ординаров с оружием, но без амулетов. Ищем место, где принять бой.
Естественно, бесконечно бегать вчетвером от пары преследователей Тышкевич не намеревался. Но, не зная силу боевых плетений Одарённого и его уровень, решил подстраховаться. У прогалины, например, удобно укрыться за стволами деревьев и высматривать приближающегося противника.
— Сучьи дети! — ругался Сэвидж. — Пассажирский дирижабль сбить… Никогда такого не было. Мерзавцы!
Что-то похожее на поляну попалось где-то через четверть часа.
— Мы с княжной держим фронт, — распорядился граф. — Пантелеев! Сэвидж! Дуйте левее. Вам поручается не допустить прорыв ординаров во фланг, справа всё равно — болото. Анастасия, сколько до них?
— Триста шагов… Не больше.
Барышня предельно сосредоточилась, протянув вперёд обе руки.
Магические поединки принято начинать с обмена любезностями, что самой собой разумеется. Воюющие стороны в той или иной степени способны предположить исход. Стихийник шестого уровня — гарантированный труп, если кинется на восьмой уровень, не обвешавшись амулетами, компенсирующими разницу. Но и фаворит не поспешит начать, если противник что-то предлагает — проще забрать отдаваемое добром, чем тратить массу Энергии, а она не бесплатная.
Львова готовилась к «переговорам», запустив в пространство десятки шаровых молний. Небольших, с два кулака. Они срывались с её пальцев и отлетали на десятки саженей, но не рассасывались и не взрывались, а шипели в траве, откуда курился пар и дым. В предрассветном сумраке огненные мины смотрелись даже живописно.
Схватка получилась быстрой и совершенно не зрелищной. Стоило Одарённому возникнуть между деревьями, княжна атаковала.
Кокон защиты, обнявший его, доходил до верхушек деревьев, слишком расточительно сжигавший Энергию, и дёргался от перераспределения плотности — шаровые молнии взмывали из травы, влетая в него одновременно с нескольких направлений. Свои аргументы в переговорах запустил и граф, непрерывно обстреливая гада воздушными стрелами, чередуя их с фаерболами.
Меньше чем через минуту защитная сфера исчезла.
— Спёкся?
— Сейчас проверю… Нет, отступает. А второй, что был с амулетами — нет. Не двигается. Рядом с ним Одарённый… Похоже, наш Пантелеев.
Вернувшись минут через пять, монах отрапортовал, что неизвестный мёртв.
— Вдруг это был всего-навсего лесничий, решившийся проверить — кто переломал его растительность дирижаблем, — попытался разрядить обстановку Виктор Сергеевич. — Возвращаемся к обломкам корабля. Там наш багаж. Да и казакам проще нас найти.
Львову он вёл за руку. Та, наблюдая за тонким миром, в обычном «толстом» запросто напоролась бы глазом на сучок.
С расстояния в две сотни шагов дирижабль, частью скрытый листвой, выглядел странно. Некоторую форму сохранила нижняя часть из ферменных конструкций, частью погнутых и сложившихся. Мягкая оболочка выпустила газ и опала. Когда приблизились — увидели, что гондола опустилась почти до земли.
Что особенно неприятно, багаж валялся разбросанный, вещи устилали траву, по ним ползали насекомые.
— Знала бы — заготовила вдвое больше шаровых молний, — возмущённо заявила княжна, увидев рассыпанные интимные части её туалета, на одной из ночных сорочек отпечатался след мужского сапога.
— Предполагаю, Одарённый нас просто отвлёк ради этого обыска, — пожал плечами Тышкевич. Он впервые видел барышню столь рассерженной. — Помочь собрать ваши вещи?
— Лучше отвернитесь. Некоторые из них вам не престало видеть.
Пожитки трёх мужчин тоже подверглись бесцеремонному досмотру, их, правда, это не столь смутило. Главное, что драгоценная папка не досталась злоумышленникам.
Следы их пребывания нашлись и в гондоле. Тело шотландца исчезло. Видно, боялись его потрошения некромантией.
Наконец, Львова застегнула ремешки чемодана.
— Прошу простить великодушно, сударыня, что велел отступить, не взяв багаж.
Та не стала вспоминать и виниться, что именно от неё исходила идея удалиться от дирижабля. Мужчина принял на себя — и хорошо.
— Прощаю, граф. А час назад думала — заканчиваются наши с вами приключения. Не ожидала такого драматического раунда.
— Где мы вдвоём отразили атаку. Как в поезде. Романтично, не правда ли?
— Предпочла бы романтике кофий и душ.
За мало что значащей болтовнёй они дождались казаков. Вопреки мнению, что те передвигаются исключительно в седле, эти приехали на трёх бронированных машинах с большими колёсами.
— Есаул Виниченко! — отрекомендовался старший. — Вас мы должны доставить в Ново-Йорк?
— Так точно. Я — штабс-ротмистр К. Г. Б. Тышкевич, со мной дама и двое мужчин. Есаул! Вы же организуете охрану места крушения? В гондоле — трупы экипажа, им меньше нашего повезло.
Видимо, это не входило в приоритет. Есаул оставил на месте катастрофы всего лишь двоих, причём — ординаров.
Под бронёй командирского вездехода, где пахло бензином, смазкой, кожей и немного — выхлопом, находились и другие казаки. Пока ехали, те не проронили ни слова, внимательно разглядывая окружающие пейзажи через бойницы. Никакого пустопорожнего трёпа, дисциплина — не сравнить со штурмовиками.
Приехали на Манхэттен в начале десятого. Горчаков сразу затребовал штабс-ротмистра, связистку и «офицера охранки» к себе. Пантелеев не внял приглашению и незаметно растворился, видимо, в очередной раз накинув личину. Например — казака. Надежда Львовой быстрее забраться в душ разбилась о любопытство вице-губернатора.