Штамповка 2067

Андронин Александр

Имена и принципы

Сайд ждал вызова, но сигнал всё равно застал его врасплох.

Он сделал всё, что мог. Прогнал личные данные Валентина Леннинга через всё поисковые системы, которые знал. Позвонил и написал всем блогерам, с которыми был знаком, и кто был способен отследить цифровой след в сети. Те, кто согласился помочь, не нашли ничего интересного. Ничего, что могло бы указать, где искать.

Расследование, поиски, пропавший человек – ещё вчера всё это манило, обещало приключение, но уже сегодня обернулось такими скучными, такими банальными

действиями. Любой из книжных героев обязательно наткнулся бы на что-то, раскрыл бы заговор, вытащил бы на свет грязное бельё, покарал бы негодяев… Слушая плывущую по комнате мелодию вызова, Сайд чувствует себя школьником, который не подготовил домашнее задание и которого прямо сейчас вызывают к доске.

Прозаичность и обыденность. Вздохнув, Сайд жмёт на плавающую в воздухе кнопку с зелёной телефонной трубкой. Перед ним возникает окно видеоконференции – в ней уже двое участников. Он перекидывает конференцию на большой настенный монитор, и два аватара разворачиваются в два окошка веб-камер. На одном Мариса глядит в камеру чистыми серыми глазами, полными участия. На другом – незнакомая женщина в годах. Морщины обтянули её лицо тревожной сеточкой. Волосы, выцветшие и слабые, выбились из неаккуратно собранного хвоста. Никакой косметики, только беспокойство. В голове Сайда проносится мысль – его мама ни за что не решилась бы говорить по видео, не приведя себя в порядок.

– Привет, – говорит Мариса. – Позвольте вас познакомить: Богдана, Александр. Александр мой ассистент по техническим вопросам.

– Лучше Сайд, – он неловко улыбается в камеру. – Мне так удобнее.

– Новости пока неутешительные, – говорит Мариса.

– Я не нашёл ничего, – мямлит Сайд, отчего-то чувствуя себя виноватым. – Я не нашёл никаких сообщений, никаких записей, которые были бы как-то связаны с ним. Он нигде не засветился, ваш сын… в смысле, Валентин.

Он едва не спрашивает: «а вычурные имена – это ваша семейная традиция?», но вовремя сдерживается.

– Я знаю, – произносит мать. – Его уже пытались так найти.

– Мы не бросаем поиски, – быстро говорит Мариса. – Мы не отказываемся от дела.

Пауза становится тягостной.

– Расскажите о нём, пожалуйста, – говорит Сайд, чтобы не молчать.

– Он, ну… – она смотрит куда-то в пространство перед собой и замолкает.

Пока она собирается с мыслями, Сайд разглядывает всё, что попадает в объектив её камеры: просторная светлая комната, вытертые до блеска дощатые полы, много дерева – похоже, старый дом, какие бывают только в маленьких городках.

– Он хороший мальчик, – говорит она. – То есть, ему уже двадцать два, но я привыкла так его называть. Он всегда хорошо учился, закончил колледж с отличием, и сумел устроиться на очень хорошую работу – в компанию «Атартис», – в её голосе отчётливая гордость. – Понимаете, у нас здесь о таком можно только мечтать, в нашей глуши. А он сумел. Конечно, ему было тяжело готовиться, но я настаивала, поддерживала, и у него получилось. Он поехал к вам, в город.

Солнце заглядывает к ней в комнату, и её грусть сразу кажется светлой. У неё за спиной ветер играет белыми занавесками. Она напоминает Сайду пожилую учительницу, просматривающую фотографии своего любимого класса.

– Ему непросто у вас, – продолжает она. – Он пока на невысокой должности, только начал строить карьеру, и платят ему не то чтобы много… Но на квартиру хватает, хоть она и небольшая совсем, зато он снимает её один. В общем, он пока обживается, привыкает к городской жизни.

– А его отец… – начинает Сайд.

– Они разошлись, – быстро говорит Мариса.

– Ничего-ничего, – произносит Богдана. – Спрашивайте.

– Он мог поехать к отцу? – спрашивает Сайд.

– Вряд ли, – Богдана отвечает без раздумий. – Отец от нас ушёл, когда Валентину было шесть. Ни разу не звонил, не писал. Я даже не знаю, как с ним связаться. Думаю, Валентин тоже не знает.

Она замолкает, а потом добавляет:

– Он об отце только в детстве спрашивал. Ждал, что он придёт. Я говорила, что папа уехал. А он потом опять спрашивал, будто забыл. Но это только в детстве. Потом он привык, что отца нет. Не думаю, что он поехал его искать. Он бы мне точно сказал.

– У него много друзей? – спрашивает Мариса. – Что он о них рассказывал?

– Да ничего, в общем. Он много работает, домой приходит поздно, и дома тоже… читает что-то по работе, учится. Ему труднее, чем другим, он не из престижного частного колледжа, а из государственного, и вообще… Я так поняла, он не очень вписался в коллектив. Да и где там – они все на работе заняты, общаться им некогда. Про друзей он ничего не рассказывал.

– Где он любил бывать? – спрашивает Мариса. – Какие у него любимые места?

– Да нигде он особенно не бывал, – она становится растерянной. – В кино… наверно. Я же говорю – он всё время был у себя, всё время читал, изучал, повышал квалификацию. Даже сюда, домой почти не приезжал.

Её губы на мгновение вздёрнулись, взгляд сделался сердитым. Потом лицо снова стало печальным и встревоженным.

– Нужно осмотреть его квартиру, – говорит Мариса. – Можете дать нам адрес?

– Конечно-конечно, – она спохватывается и начинает неуклюже вставлять скопированные строчки в чат. – Здесь адрес и код доступа в квартиру. Если хозяин будет спрашивать… ну скажите как есть, вы, наверно, и сами знаете, что говорить в таких случаях. Когда вы поедете к нему?

– Сайд, ты завтра вечером занят? – Мариса глядит в камеру, но Сайд кожей чувствует её взгляд.

– Я готов, – чеканит он. – Соберусь и заеду за тобой.

– Отлично, – она дарит ему улыбку и обращается к женщине: – Как только мы что-то узнаем, мы сразу же вам сообщим.

– Хорошо, – почти неслышно говорит она. – Буду ждать.

По её лицу пробегает дрожь. Она быстро завершает вызов.

Мясо

Я терпеливо жду. Дышать тяжело. Не вижу, что происходит снаружи. Хуже всего, что нельзя двигаться.

В последний раз, когда я видел Трупоеда, он торопливо собирал вещи. Похоже, теперь ему придётся уехать подальше и залечь поглубже – вынудив его помочь, я не оставил ему выбора. Мне его не жаль. И он, и я живём в мире, где крупная рыба жрёт мелкую, и я оказался крупнее.

Грузовик подъехал, скрежеща и лязгая словно адская колесница. Старинный бензиновый двигатель замолчал, хлопнули дребезжащие двери, и две пары ног протопали ко мне. Определить кто они, я могу только на слух.

– А Трупоед где? – спрашивает прокуренный голос, жуя слова.