Шторм
Шрифт:
ни уговаривал, как ни упрашивал – вс напрасно, ушли. Да
и одни ли они – полгорода ушло, кто к тем, кто к этим. – В
сердцах рассказчик бросил кость на стол. – Уходят – за ве-
ру, за землю! А вернутся ли? Ведь дети не чужие, свои!
– За истинную веру и жизни не жалко! – с жаром вос-
кликнул Майкил.
– Заткнись! – бросил Кинг. – Продолжайте, прошу вас!
– А что продолжать? – произнес бородач. – Слава богу, говорят, что вечером они уходят.
– Значит
– От города с полмили будет, – последовал ответ.
– Ладно! – поднялся Кинг. – Загрузились – и пошли по
делам!
– Но Кинг, – начал Майкил, однако Сэлвор оборвал его
одним словом, и Майкил понял, что уговоры бесполезны.
Молча, шли моряки, неспешно ступая по еще мокрой
мостовой. Кинг жевал конфеты, а Майкил шел под впечат-
лением от услышанного. Погруженный в раздумье, он по-
стоянно отставал, заставляя Кинга останавливаться и под-
жидать его. Когда Сэлвор остановился в очередной раз, то
спросил подошедшего Майкила:
Чем твоя голова набита? Смотри, треснет черепок от
раздумий тяжких.
Майкил посмотрел на Кинга взволнованными глазами и
тихо произнес:
17
Эмиль Новер
Не могу я, понимаешь, не могу!
Что?
Быть в стороне!
Кинг зло сплюнул – он понял в чем дело. Еще два го-
да назад, когда на барке стало известно о перевороте и го-
рячих призывах обоих королей «к защите истинной веры», Кинг и Майкил постоянно спорили. Свирт, убежденный ка-
толик, готов был с первых дней следовать под знамена
Якова, но в Англии, где ремонтировался барк, такие мысли
опасно было произносить вслух. Ремонт, плавание, болезнь
не дали ему этой возможности, а Кинг упорно отстаивал
перед товарищем свои идеи, моряк не хотел проливать
кровь за Якова или Вильгельма. Он хорошо понимал истин-
ную суть этой борьбы, хотя, конечно, не обо всм догады-
вался. Кинг твердо знал, что призывы к борьбе за веру –
лишь ширма, скрывающая истинные цели противоборст-
вующих сторон. Неудивительно, что Кинг разозлился, хотя
вывести его из себя было нелегко, – в горячих спорах рас-
судительному ирландцу не удавалось убедить своего фа-
натичного соотечественника.
Ирландец умел владеть собой, не давая злобе взять
верх над ним, и обратился к своему товарищу со следую-
щими словами:
Послушай, Майкил, выбрось эту дурь из головы, слышишь! Из-за своей слепоты ты не видишь смерти, тебе
уготованной, а я не только вижу гроб, но и слышу, как пах-
нет земля на твоей могиле!
А ты
крови, чистенькими ручками? На войне нет белых перчаток!
В борьбе за веру мы будем по пояс, по горло в крови наших
врагов! Да, наши руки будут в крови, но она, как целебное
лекарство, смоет всю гниль с нашей земли…
Яков? Его листочки? Та-а-ак! А позвольте узнать, ми-
лый наш борец за веру, с какой это такой земли вы соби-
раетесь смывать эту самую гниль?
Как это с «какой»? С ирландской, разумеется.
А может, с английской?
На этот вопрос Майкил не сумел ответить.
18
Капитан «Дьявол»
Я тебя не могу понять!
Здесь и понимать нечего, – ответил Кинг. – Якову
нужна не чистота веры, а трон. Удивляюсь, как это твои ку-
риные мозги еще не дотянули до этой простой мысли.
А вот и нет! – победоносно воскликнул Майкил. – Я
бы поверил тебе, если бы король вел ирландцев против
католиков. Но наши враги – протестанты. И король – про-
тестант!
А в Англии у власти кто?
Пуритане, враги наши.
Ну и что ты еще хочешь?
Я опять тебя не понимаю.
Кинг вздохнул: тяжело объяснять простые вещи.
Пуритане ненавидят Якова и новому королю они ра-
ды-радешеньки – это я хорошо знаю, в Англии жил. Яков же
хочет вернуть себе трон, а Вильгельм не хочет его отда-
вать – он же не идиот! А вера – хороший предлог, чтобы
набрать под свои знамена побольше таких, как ты. Виль-
гельма с его наймитами давно бы выбросили, если бы не
протестанты, в особенности, на севере Ирландии, что вста-
ли за него. Это же их кровное дело! Если Яков победит, им
несдобровать.
Вот видишь! – воскликнул Майкл. – Значит, если вы-
гонят протестантов…
Ничто не изменится, – произнес Кинг.
Да почему? – взорвался Свирт.
Да потому, что здесь англичане как были, так и так
останутся, индюк ты новорожденный! Яков или Вильгельм –
ни один черт!
Нет!
Почему?
Яков не будет преследовать единоверцев, и таким
образом получится одно: Ирландия обретет свободу!
Что-о-о? Малыш, у тебя жар, да? Какую свободу?
Свободу вероисповедания!
А-а, эту – да! И все? А свободу мыслить, говорить, самому распоряжаться своей судьбой? Майкил, мне такой
свободы мало! Я хочу, чтобы английские сапоги не топтали
19
Эмиль Новер