Штрафники на Зееловских высотах
Шрифт:
Для переправы через канал противник соорудил два мостика. Они были не понтонные, а сколоченные из бревен на манер плотов, соединенных в две секции. По ним могли перебраться на эту сторону только пехотинцы. Те из немцев, кто успел это сделать и закрепиться на этой стороне канала, попали под прицельный огонь баклинского пулемета.
Единственным подобием укрытия на ровной, лишенной углублений поверхности могли служить только трупы штрафников и фашистов, которыми был сплошь покрыт склон. Кто-то из немцев пытался окапываться, но эти судорожные попытки серьезного результата не давали. Земля на склоне,
Пули штрафников, и в первую очередь пулеметчика, с методичной расчетливостью настигали врагов. Сразу несколько вражеских солдат стали ползком пятиться назад. Один из них укрылся за только что убитым и, положив ствол своего автомата прямо на шинель, дал несколько коротких очередей в сторону Баклина. Он пытался прикрыть отход своих товарищей.
Но тощее тело в шинели сраженного пулеметной очередью оказалось никчемным заслоном. Каска автоматчика то и дело выглядывала из-за серого рукава трупа, когда немец в очередной раз нажимал на спусковой крючок. Такой момент и подловил Липатов, всадив пулю из трофейного «маузера» в самую макушку немецкой каски.
XI
Тем временем Баклин точными выстрелами одного за другим находил немцев, подобравшихся к бревнам переправы. Танкист, поглощенный охотой на врага, забыл обо всем. Один из немцев в панике вскочил на ноги, пытаясь бегом преодолеть трехметровое расстояние до того берега.
Очередь, вырывая щепы из бревен, ударила его по ногам, словно хлесткой плетью, подбросив сапогами кверху и провернув в воздухе все тело. Как тряпичная кукла, немец с силой ударился о бревна плечами и головой, так что каска слетела с его макушки. Всего его согнуло пополам, и в то же мгновение он свалился в воду.
Немец истошно закричал и суматошно забил руками по воде, поднимая целый фонтан брызг. Эти брызги смешались с фонтанчиками от вошедших в темно-зеленую воду пуль и тут же стали багрово-красными. Крик вместе с фашистом погрузился, оставив возле бревна лишь кровавое пятно кипящего борща.
Под прикрытием пулеметного огня сразу несколько штрафников покинули свои места и быстро-быстро поползли вниз по склону. Это были бойцы из группы Затонского, в большинстве своем скучковавшиеся на левом фланге, где, постоянно меняя местоположение, работала пулеметная точка Баклина. Как видно, при разделе скудных боезапасов хватило не на всех.
Целью «шуриков» было оружие, валявшееся возле убитых немцев – винтовки и автоматы, патроны, гранаты – все, что могло убивать и, значит, продлевать жизнь их владельцам. Они ползли молча и остервенело, как одержимые жаждой – к водопою, как изголодавшие – к оброненному кем-то куску хлеба.
Добравшись до убитых, они жадно хватали еще не остывшие пистолеты-пулеметы, винтовки, железной хваткой цепких пальцев срывали с солдатских ремней убитых и еще живых, стонущих, пытавшихся двигаться врагов подсумки с патронами, подбирали холщовые сумки с гранатами и запасными обоймами.
XII
Внимание почти всего левого фланга обороны было приковано к стихийной вылазке. Бойцы, не считаясь с количеством оставшихся патронов, прикрывали оказавшихся на открытом склоне товарищей. Они вели огонь по нескольким немцам, оказывавшим упорное сопротивление на этом берегу канала. Из-за этого «шурики» упустили из виду то, что происходило на противоположной стороне водной преграды.
До ушей Аникина сначала донеслись характерные хлопки, которые, как нити у веретена, стали стремительно свиваться в нарастающий рев.
Череда взрывов накрыла тылы оборонительной цепочки штрафников. Это начался минометный обстрел. Рев вырастал со стороны невысоких, но густых зарослей, контуры которых уже просматривались в бинокль на той стороне, метрах в четырехстах от канала. Судя по островерхим треугольным углам этих контуров, Аникин предположил, что это мог быть ельник.
Самих расчетов вражеских минометчиков видно не было, но заработали они четко. Разрывы мин скачками, со спины, набегали на стрелявших бойцов. Фашистские минометчики пристреливались, причем черновую работу выполняли очень быстро. Черт возьми, сколько же они успели развернуть расчетов? Попытавшись оценить первый залп, Андрей остановился на шести. Но паузы между залпами практически исчезли. Расчеты, видимо, с ходу перестроились, перейдя на поочередную работу минометов.
– Ложи-и-ись!..
Команда эта была лишней. Окопное чутье у опытных и страх новичков уже сработали, заставив каждого уткнуться в мокрую землю. Мины ложились часто и будто вразброс, на самом деле почти имитируя шахматный порядок и захватывая значительную по ширине полосу.
XIII
Жуткие в своей неумолимости удары шахматиста с нестерпимым ревом накрыли цепь. Одна из мин взорвалась совсем близко от того места, где, закрыв голову руками, лежал Андрей. Почва дрогнула от реактивной силы удара, затем раздался оглушительный взрыв. Но удар пришелся в склон, и основная сила взрывной волны и осколки ушли вниз по скату, догоняя тех, кто предпринял вылазку за оружием.
Слева, на самом краю фланга, взрывом кверху вскинуло солдата. Он даже не успел ничего выкрикнуть. Тело штрафника разнесло в стороны вместе с окровавленными комьями глины. Каску погибшего, словно по дьявольской прихоти мечущего мины шахматиста, сорвало и с нечеловеческой силой швырнуло в сторону канала.
Упав на землю, каска по инерции еще несколько метров катилась по склону, пока не уперлась в неестественно вывернутую, будто выломанную, руку лежавшего там мертвого немца.
Мины ложились в ряды оборонявшихся снова и снова. Раздались стоны первых раненых. Кто-то матерился во весь голос, кто-то стонал и звал на помощь.
– Баклин!.. Баклин! – позвал Андрей.
Пулеметчик откликнулся не сразу. Его сильно присыпало комьями глины, и теперь он с трудом стряхивал с себя липучие, мокрые куски.
– Гады! Пулемет запачкали! – чертыхаясь, ругался он, очищая ствол от желто-бурых ошметков грязи.
– Баклин!.. На той стороне канала видишь рощицу?.. – припадая к биноклю, спросил Аникин.
Танкист, оставив на миг процесс очищения, всмотрелся в позиции немцев.
– Кусты какие-то вроде вижу, товарищ лейтенант… – отозвался он, подтаскивая пулемет ближе к себе. – Далековато… И туман начинает припускать. Видите, как клубится…