Штрафники на Зееловских высотах
Шрифт:
XXXIX
Не успели бойцы выдвинуться на свой рубеж, как им пришлось тут же пустить гранаты в ход. Слева к фольварку подбирался пулеметный расчет. Липатов засек двух немецких солдат в тот момент, когда они, вскочив на ноги, наискось пробежали несколько метров и прыгнули в воронку, образовавшуюся от взрыва мины.
Один, бежавший впереди, в оттянутой левой руке сжимал МГ, правой рукой поддерживая ленту, свисавшую из затвора пулемета. Тот, что спотыкался следом, тащил
Немцы успели нырнуть в воронку, когда штрафники залегли за массивным обгоревшим бревном, вырванным взрывом из кладки амбара и отброшенным сюда, метров за десять влево.
Липатов тут же вытащил трофейную гранату, переданную ему командиром. На самом верху гладкого корпуса гранаты, как кнопка будильника, торчал колпачок желтого цвета. Боец попытался отвинтить его, но он не поддавался.
– Вот черт… кочергу твою в дышло… – выругался Липатов и, поплевав на пальцы и обтерев их о край телогрейки, ухватился за колпачок еще раз.
– Ты у меня, падла немецкая, пойдешь, куда прикажут… – приговаривал он, сжимая ребро колпачка с такой силой, что его пальцы – огрубевшие, потемневшие от пороховой гари – побелели в фалангах. В тот самый миг, когда Липатов в сердцах изрек трехэтажное сооружение мастерской матерной работы, колпачок сдвинулся и, прокрутившись, отделился от металлического яйца. Из-под колпачка показался шелковый шнурок.
– Ты чего?.. Кидать ее собираешься? – недоверчиво спросил Латаный, приноравливая к выгоревшей выемке бревна ствол своего противотанкового ружья. – Не докинешь…
– Не надо тут дяде под руку… языком молоть… – еще не остыв от борьбы с колпачком гранаты, веско урезонил Липатов. – Этому гаденышу фашистскому головку свернул…
Он сунул Латаному под нос гранату с болтавшимся на шнурке колпачком.
– …Щас еще парочку голов своротим… Только покрупнее…
XL
Приподняв голову над дымящимся бревном, он примерился. Расстояние замкомвзвода запомнил еще на бегу. И сейчас он увидел немцев. Наверняка они возились со своей адской машинкой, готовясь запустить ее на полную мощность. Макушки их касок еле-еле высовывались из воронки. До воронки было с полсотни метров, не меньше.
Дернув за колпачок с силой, боец вскочил и, размахнувшись, метнул гранату в сторону воронки. Он успел прянуть обратно, когда в воздухе тут же раздался свист пуль.
– Черт… не увидел, куда попал… – выругался Липатов, пытаясь снова высунуться из-за бревна.
– Попал… точнехонько… – совсем другим тоном восхищенно ответил Латаный. – Я видел все… Она немного в недолет упала… Как мячик, подскочила, потом еще разок ударилась и прямехонько в воронку скатилась…
– Да ну!.. Ну, дела… – обрадованно вскрикнул Липатов. Он в глубине души и сам не особо верил, что сумеет добросить.
Вдруг радость на его лице сменилась озабоченностью.
– Едрить твою в дышло… – пробормотал он. – Где взрыв-то?.. Неужто бракованная?..
Не обращая внимания на свистевшие вокруг пули, он высунулся над бревном.
– Видать, протухшее «яйцо» оказа… – попытался сострить Латаный, но его перебила матерная ругань Липатова. Лицо его вытянулось.
– Вот гады… – пробормотал он и вдруг пригнулся. О самый верх бревна что-то стукнулось и, отскочив, упало в ноги Латаному, ударившись о голенище сапога.
– Что это?.. – спросил он, испуганно отдернув ногу, и вдруг заверещал:
– Яйцо-о! Яйцо-о!..
Липатов толкнул его и, схватив гранату, что есть силы бросил прочь от себя. Граната взорвалась в воздухе, пролетев с десяток метров в сторону противника.
Оба солдата лежали, прижимаясь затылками к бревну и очумело глядя друг на друга.
– Ерунда какая-то… – проговорил наконец Липатов и, подтянув к себе винтовку, отвел затвор и вставил обойму с патронами.
– Не может быть… Сколько времени-то прошло… – отозвался Латаный. Было видно, что его здорово трухануло. – А как она об ногу мне ударила, меня словно током прошибло. Все, думаю, пришла пора: щас в Могилевскую губернию отправимся…
Латаный вдруг сел и, пригнувшись, возбужденно заговорил. Пережитый страх толкал его выговориться.
– А все вы, товарищ замкомвзвода… Если не вы, кранты нам… – быстро-быстро говорил он и после паузы продолжил: – Неужто та самая была?.. Не поверю ни за что…
– Ладно… хорош тараторить… – буркнул, не глядя на бойца, Липатов. Он прилаживался щекой к прикладу, высматривая цель. – Фашиста бить надо… А то они щас по нам из пулеметика своего так затараторят, только слушай…
Латаный послушно подтянул к себе ПТР.
– За этих не беспокойтесь… – проговорил он. – Я их в два счета уделаю… Вот увидите. Пусть только из воронки своей высунутся. Я их уделаю… Но как он, гад, умудрился обратно нам ее вернуть. А ведь тоже горазд бросать… Метко киданул… Вот это волейбол получился…
– Ага… яйцом фашистским… – вдруг усмехнулся Липатов.
Латаный тут же разразился смехом и так зашелся, будто его судорога скрутила.
– Вот оно нам и устроило фейерверк… В полете… – сквозь смех еле выговаривал он. – Шпок – и на скорлупки!..
XLI
На левом фланге у немцев заработал пулемет. Он бил наискось, пытаясь простреливать всю ширину обороны штрафников. Осмелевшие от огневой поддержки минометов и пулемета фашисты снова полезли в атаку. Но тут же в них полетели гранаты штрафников.