Штрафники на Зееловских высотах
Шрифт:
VII
– А, черт… не нравятся мне эти разговоры… – перебил его Фромм. – Особенно когда там, у реки, все ходуном ходит…
Не успел он это сказать, как несколько взрывов огневыми фонтанами взметнулись менее чем в полукилометре слева. Все тут же вскочили на ноги и стали вглядываться в сгущающуюся тьму. Ничего разглядеть нельзя было. Все новые и новые оранжево-красные вспышки озаряли левый фланг.
– По дороге бьют… – предположил Шеве. – Артиллерия…
– Слышишь, как воют?.. – несогласно замотал головой Фромм. – Это
– Теперь уже все равно… – проговорил Люстиг. – Один черт, или тебя накроет этой ревущей дурой, или «чемоданом», выпущенным гаубицей того же калибра.
– Танки! Танки! Русские наступают!.. – раздалось в траншеях. Слева, на самой окраине линии обороны – там, где окапывались «Хетцеры», – прогремели выстрелы. Один, потом второй, третий.
Подгоняемые криками Дамма и Хорста, расчеты дымоходников бросились бежать на позиции. Люстиг быстрым шагом шел впереди, нес «панцершрек» и подсвечивал дорогу фонариком.
Позади, стараясь не потерять из виду темный силуэт спины стрелка, спешил Хаген. В руках он держал по ящику с реактивными снарядами. В каждом ящике было по два снаряда, и сами ящики не тяжелые, но все равно из-за куцых ручек и громоздких размеров их было неудобно нести.
– Черт голову сломит… в этой темноте… – ругался Люстиг.
– Наша ячейка – налево от поворота… – подсказывал Хаген.
– Да я помню, что налево… А где этот чертов поворот… – не унимался Люстиг. – Неужели проскочили? Черт возьми…
Земляные стенки слева оборвались зияющей темнотой.
– Ага… вот сюда… – обрадованно произнес Люстиг, сворачивая.
Они прошли несколько шагов, и фонарик выхватил из темноты щурящиеся лица солдат. Это оказались Херминг и Венгер.
– Какого черта? – с ходу раздраженно начал Люстиг. – Что вы делаете в нашей ячейке?
– Это наша ячейка…
Отто узнал тонкий обиженный голос Херминга.
– Какая ваша? – завелся Люстиг. – А ну, убрались отсюда! Живо!
– Люстиг, а ну… дай фонарик… – положив на землю один из ящиков, произнес Отто. – Видишь, у них ни бруствера, ни досок, которые мы заготовили… Это не наш чертов окоп…
– Не наш? – Разочарование в голосе Люстига не знало пределов. – Как не наш?
– Ладно… быстрее идем искать наш… – подхватывая ящик, поторопил Хаген. – А то Хорст сейчас явится по наши души и устроит выволочку. А вы, парни, еще поработайте лопатками, а то худо придется…
VIII
Когда наконец они добрались до своей ячейки, стрельба на левом фланге гремела вовсю, но потом вдруг все смолкло. Как и ожидалось, почти сразу появился Хорст. Он ячейку нашел без всякого фонарика, неожиданно возникнув из темноты. У него был нюх настоящего унтера. Он и сообщил, что за русские танки приняли своих же.
Подразделение «Хетцеров», оставив первую линию обороны, спешно спасалось бегством по шоссе – единственной не заминированной дороге
И вот, когда выжившие экипажи уже думали, что вырвались из-под огня противника, их встретили свои же орудия со стороны хутора, приняв за русских. Пока удалось связаться по рации и прояснить ситуацию, один из отступавших «хетцеров» все-таки вывели из строя. Слава богу, обошлось без жертв, зато порядочно раскурочило ходовую головной «самоходки». На саперном тягаче ее должны будут эвакуировать в сторону Зеелова.
Главной целью визита Хорста стала новость, касавшаяся нового статуса всего противотанкового истребительного подразделения «панцершреков». Поскольку окопы «дымоходников» оказались выдвинуты далеко вперед по сравнению со стационарными позициями, которые оборудовались для самоходных установок и танков, командирами всех подразделений было принято коллегиальное решение.
Теперь траншеи расчетов «панцершреков» переводились в разряд окопов боевого охранения. Хорст сообщил эту новость без всякого энтузиазма. Унтерфельдфебель с матерной руганью посетовал на то, что решение было принято впопыхах, в то время как серьезность его требует тщательной проработки.
По словам Хорста, поначалу умники из танкового батальона вообще возомнили о себе черт знает что. Ссылаясь на отсутствие на позициях стрелковых подразделений, командиры танковых и самоходных подразделений попытались возложить функции боевого охранения целиком на плечи «дымоходников».
– Надо отдать должное лейтенанту Дамму… – констатировал Хорст. – Несмотря на неважное самочувствие, он дал настоящий отпор этим выскочкам из «панцерваффе». Хрясть – по черепу. Вот у них челюсти и того – тю-тю… Хе-хе [12] …
Хорст вдруг, неожиданно для Хагена, рассмеялся. Отто ни разу не видел, чтобы унтерфельдфебель улыбался или тем более смеялся. Тот, видимо, почувствовав, что дал слабину, вдруг нахмурился и сказал как можно более жестко:
12
Унтерфельдфебель намекает на эмблему танковых войск Вермахта «мертвая голова». В отличие от аналогичной эмблемы, принятой в войсках СС, «череп» танкистов Вермахта не имел челюсти.
– Только не подумайте, что герр лейтенант с ними дрался. Я фигурально выразился… А, впрочем, какая, к черту, разница, что вы подумаете… Ваше дело теперь – заступить в охранение и не смыкать глаз, пока перед вашими носами не объявятся русские. А в том, что они объявятся, можете не сомневаться… Черт побери… Да… наш герр лейтенант молодец, добился того, чтобы на флангах эти чертовы «черепушники» выставляли охранение своими силами. А то бы вам пришлось среди ночи заново копать окопы в полный профиль. Так что радуйтесь и готовьтесь воевать…