Шулмусы
Шрифт:
Всего неделю назад зашёл к дельцам луковым горский еврей из Махачкалы – известный картёжный шулер. Явился он к узкоглазым собратьям, чтобы деньжонками у них подразжиться, в картишки поднатянуть после урожая удачного, карманы их глубокие облегчить чуток. И надо же – на Ю нарвался. Взглянул на шулера тот и думенку в нём гнилую узрел. Гадкую-прегадкую. Ну и решил кореец на еврее по полной программе оторваться. Короче, продул тогда игрочишка шустрый денег немерено и бриллиант ещё здоровый-прездоровый оттенка редкого очень – чёрной воды.
Еврея того Хасидом звали. Так вот этот самый Хасид рассказывал, что алмаз тот его далёкому предку сама
– Цены чуду такому нету! – сказал ювелир. – Вещица подобная вряд ли даже у самого крутого первого секретаря обкома партии в загашнике припрятана. Тут похлеще загибай. Такую диковину за честь посчитает иметь даже всемогущий член Политбюро или султан какого-нибудь там Брунея. Достойную оправку для камешка такого трудновато будет изготовить очень. Простой ювелир тут не справится. Тут супернужен.
Короче, сидят товарищи корейцы Ю и О. Карманы у них от денег дуются, и оторваться бы мужикам, проявить в разгуле корейское ухарство своё, а они нет. Сидят себе на лавочке да ножками болтают, будто и надо так.
А в то самое время мимо них дефилировала жена начальника чувадальской милиции. Пышная женщина, статная. Вела она на поводке двух собачонок милых. Двух пекинесов очаровательных. Увидели товарищи корейцы тех собак, и души у них заныли: так скушать им тех пёсиков захотелось, аж затряслись бедняги от вожделения и слюнки пустили, на деликатес такой глядючи.
Желание это с каждой минутой росло и подстёгивалось, с одной стороны тем, что пекинесов в своей жизни Ю и О ещё ни разу не пробовали, а с другой – собачонки эти были собственностью могущественного властелина, грозы всей местной округи. Да попробуй купи-возьми их у начальника чувадальской милиции. Не продаст. Денег-то побольше, чем у всех корейцев города Чу вместе взятых. На них вообще у главного милиционера района аллергия. А как той аллергии не быть-то, коли деньги возами прут? Всё несут и несут не переставая вереницей широкой, длинной. Надоели деньжонки, обрыдли напрочь. Вот и стал товарищ начальник только бриллиантами взятки брать. За что кликуха к нему приклеилась – Бриллиантович. Ну, а супруга, соответственно, Бриллиантовной стала. Так что купить собак за деньги было абсолютно нереальною авантюрой. За брюлик императрицы, может быть, и согласилась бы Бриллиантовна, но такой обмен, понятно, уж очень неадекватным был.
Вот и призадумались товарищи. Глазки прищурили, затылки почесали, а после спустились в тот самый подвальчик, где офицеры сидели и водчонку пили.
Бармен в злачном заведении том был их приятель хороший. Подошли они к стойке и поведали ему на ушко про желанье своё большое: шашлычок из собачонок милых Бриллиантовны откушать.
Услышал бармен крамолу такую ужасную и аж затрясся весь. Ручками замотал, головкой завертел, в дело опасное ввязываться совсем не желая. Но Ю достал банковским образом запечатанные четыре пачки сторублевок и положил их на стойку, цену делу зная. Увидел человек деньги такие невероятные – и голова у него крутиться перестала, и ручонки угомонились. Взял он бабки, шепнул помощнице что-то на ушко и ушёл.
Денег бармену корейцы столько отвалили, что ему было за что хорошего специалиста нанять. В Чу как раз водились такие. Заплати хорошо, так они и сверхсекретный, только что испытанный
Но прокола никакого к счастью не было. Операция по изъятию собак прошла блестяще. Словно испарились в самом центре города. Мотала Бриллиантовна головой ошалело, отыскать пытаясь глазами пекинесов пропавших, да нигде не было их, лишь ошейники расстёгнутые на концах поводков болтались.
– Ашот! – закричала дама, увидев как раз проходившего мимо участкового в гражданской одежде. – Ашот! Беда! Собаки пропали мои! Только что были и – вот!
Чуть не плача, Бриллиантовна показала милиционеру два поводка с ошейниками пустыми. А тот грозный вид напустил на себя и воскликнул подобострастно:
– Одну минуточку, Хасима Хамидовна! Найду я ваших собак! Будьте спокойны!
А про себя выругался злобно: «Угораздил же тебя чёрт по моему участку с шавками со своими шарошкаться!» Зная крутой нрав своего начальника, решил Ашот в поиске псов по полной программе выложиться. Первым долгом, поднял он на уши всю чувадальскую милицию. Через пять минут буквально к скверику, где совсем недавно корейцы отдыхали, подкатили два «воронка», и целая толпа милиции набежала. Кольцом прочным весь центр города оцепили, где собаки пропали, и давай шмонать всех подряд, кто только под руку попадётся. А заартачится какой гражданин, так его по шее – ну и в «воронок» без вопросов лишних. Всё перевернули вокруг доблестные товарищи милиционеры, но собаки – как в воду канули.
Участковый Ашот решил в погребок к своему приятелю заглянуть, насчёт собак поинтересоваться. Не слышал ли чего? Кстати сказать, Ашот был тем самым участковым, которого в своё время так сильно напугал генерал Чо.
– Плохие дела, дружище! – заныл участковый. – Возле подвальчика твоего Бриллиантовна собак своих потеряла. Не слышал ли ненароком, где они? Кранты мне, коль не найдутся. Замордует муженёк, со свету сживёт, паскуда! Хоть по собственному желанию пиши!
– Ничего, Ашот, я не слышал пока, – отвечал бармен, – а уж в подвал ко мне псы её сто процентов не забегали. Это абсолютно точно. С утра самого воздуха свежего не нюхал. От стойки не отходил. В подвале своём, Ашот, как в шахте промаялся. Надбавку, дружище, мне за подземность платить положено, да кому дело-то до меня есть?
Участковый скис совсем, и бармену жалко очень его стало:
– Да не горюй ты, Ашот! Куда собаки бриллиантовские подеваться могут? Кто отважится их украсть? – Бриллиантович без яиц оставит. Были бы ещё хоть побольше да пожирнее, так пошли б на шашлык корейцам, а на кошек таких ни за что не позарятся собачатники.
Налил бармен участковому коньяку полстакана, тот выпил его залпом и, закусывая, в глубину зала взгляд перевёл, туда, где корейцы и офицеры сидели.
– Не видели, мужики, собачонок двух курносых, маленьких?
В ответ и корейцы, и военные плечами пожали. Плюнул Ашот злобно на пол погребка, махнул с досадой рукой да и вышел из заведения.
– А что, мужики, – прокомментировал ситуацию Круглов, – собака – штука очень даже вкусная! Не верите? Так у наших соседей спросите. Они толк в этом деле знают: хряпают собачек так, что аж за ушами трещит.
Ю и О, услышав такое, улыбнулись. И повернулись к авиаторам:
– Коль, товарищи лётчики, вы так хорошо разбираетесь в корейской национальной еде, так не присоединитесь ли к нам?