Шумный балаган
Шрифт:
– Я не жду.
Антон сгреб Катю в охапку, вместе с ней поднялся с кресла и перенес ее на диван. Сколько раз он мысленно заставлял ее рыдать от кайфа. Наконец-то это случится наяву.
Часть вторая
Глава 1
Поезд медленно полз от станции к станции, кланялся каждому столбу. Но было бы смешно поторапливать его – и мысленно, и тем более вслух. У поезда свое расписание. И если он плетется еле-еле, значит, так надо. Все равно на конечную станцию он прибудет в назначенный срок, ну, может, чуть-чуть опоздает…
А
Косте уже двадцать один год. Его ровесники институты в этом возрасте заканчивают, кто-то из армии только-только возвращается. Одни уже имеют прекрасный задел на будущее, у других есть уважаемое прошлое, служба в армии… А у Кости нет никакого задела на будущее. И прошлое отнюдь не уважаемое. А если уважаемое, то не в том мире, в котором он хотел жить. Ведь он хотел жить среди обычных людей. Он и раньше не больно-то жаловал жуликов-бандитов с их блатной романтикой, а за три года в неволе у него выработалась стойкая на них аллергия. Но наконец-то все позади. Только неясно, что впереди?
Последний раз в поезде он ехал два с половиной года назад. Все тот же путь, но в обратном направлении. Из Тепломорска в калмыцкие степи, на зону общего режима. И поезд тогда больше стоял на запасных путях, чем двигался. Зима, холод, злые конвоиры… По сравнению с тем путешествием возвращение домой казалось прогулкой по райскому саду. Купе, вагон-ресторан под боком, горячий чай в любое время дня и ночи. Как в том мультике – «поели, можно и поспать. Поспали, можно и поесть…». На зоне о такой лафе можно было только мечтать. А он в общем-то и мечтал. Потому и деньги заработанные не транжирил. Билет в купейный вагон хотел взять, обновку себе купить, чтобы домой человеком ехать. Время на зоне тянулось вечностью, казалось, что век воли не видеть. Но вдруг все закончилось. Колючка осталась в прошлом, в настоящем – справка об освобождении. Казалось бы, все пучком. Но что ждет его впереди? Дома-то у него нет. Спившаяся вконец мать продала хату за ящик водки и куда-то сгинула. Одна радость, друзья остались. Антон, Ленька и Женька. Алика в армию забрили. Вернее, он сам туда сбежал от проблем с ментами.
Катя вроде бы ждет Костю. Письма ему иногда писала. Все хорошо, все прекрасно. Люблю, жду, все такое. Но Костя нутром чувствовал, что не все с ней в порядке. И у друзей не все в ажуре, хотя писали, что все тип-топ. Да и грев высылали ему регулярно. Все та же рыба, все та же икра. Но Костю не обманешь, он-то чувствовал, что балыки чужого копчения. Да и не писали они, что рыбу ловят. Ну да ладно, на месте разберется.
Костя взял со столика пачку «Магны», задумчиво сунул в рот сигарету, щелкнул зажигалкой. Но не закурил. Вспомнил вдруг, что находится в купе.
– Извините, задумался, – улыбнулся он сидящей напротив женщине.
Лет пятьдесят бабе, но молодится – прическа, пудра, все такое. И одевается вроде ничего. Всю ночь не спала, все на него смотрела. Но вовсе не потому, что на молоденького потянуло. Боялась она Костю. Чутьем учуяла в нем зэка. И сейчас сидит, за сумку держится.
– Ничего, ничего.
И она улыбнулась ему в ответ. Но сколько фальши в этой улыбке.
Костя взял сигареты и вышел в тамбур. Обида на душе. Вроде и прическа у него модельная – нарочно волосы отращивал, а на вокзале в парикмахерскую ходил. И прикид вроде бы ничего – новая черная футболка, спортивные брюки с прямой штаниной. На ногах фирмовые кроссовки. И даже одеколоном не самым дешевым пахнет. Может, во взгляде что-то? Но ведь он не дичится, волком на людей не смотрит. Может, проводница разболтала, она же знает, из каких мест возвращается Костя. А может, печать у него какая-то на лбу – он не
Он вернулся в купе, сел напротив женщины. Выждал момент, чтобы заглянуть ей в глаза:
– Что вы на меня так смотрите?
В его голосе не было ни злости, ни угрозы. С улыбкой спросил. Но женщина дернулась, как будто под ней что-то взорвалось.
– Я… Я не смотрю…
– А мне кажется, что смотрите. Как на уголовника…
– Ну что вы! Какой вы уголовник!
– В том-то и дело, что уголовник. За убийство сидел.
Женщина испуганно захлопала глазами, вжала голову в плечи.
– Вот вам бы понравилось, если бы какая-нибудь мразь приставила нож вам к горлу, чтобы забрать все ваши деньги?
Надо было видеть, с какой силой она вцепилась в свою сумку.
– Я сейчас буду кричать… – в предобморочном состоянии выдавила она.
– А я на вашем месте не кричал. Я убил эту мразь. Только он у меня не деньги требовал, а девушку. А деньги он у морячков забирал, которые домой после рейса ехали.
– У меня муж тоже в загранрейсы ходил, – успокаиваясь, сказала женщина.
– Вот видите. Он деньги зарабатывал, а кто-то их отбирал. Что с такими делать, а?
– Стрелять!
– Вот и я так же думаю. Не надо меня бояться. Я не кусаюсь.
– Да я вижу, что ты не буйный. Но какая-то чернота в глазах. Как у бандитов.
– А вы что, с бандитами встречались?
– Да их сейчас как собак нерезаных.
– Что, прямо стаями по дорогам ходят?
– И ходят, и ездят. И жизни не дают. Кооператив у меня свой. Так они мне житья не дают. Плати, а то худо будет… И государство, будь оно неладно, три шкуры дерет. Только зарегистрировалась, прибыль еще не получила, а уже бумага из налоговой – триста рублей на бочку. Хорошо, деньги были, отдала. А другие, знаю, закрываются. Только открылись и закрываются. С одной стороны государство, с другой бандиты. Так и живем.
– Хорошего мало.
– Ну почему мало? Торговля идет неплохо. Заморский товар получаем, торгуем. Но лучше без бандитов.
– Сам их не люблю, – улыбнулся Костя.
Знал он эту братию. У них на зоне целый клан образовался из быков-спортсменов. Да и блатованных пацанов хватало, которые рэкетом на свободе занимались. Насмотрелся он на этих огурцов собственного посола. Нормальные пацаны среди них попадались, и клоунов хватало. Но со всеми можно было договориться. Главное, знать, как и с кем себя поставить. Он хоть и придерживался серой масти, на промке работал, все такое, но среди мужиков он был в авторитете. Даже воры с ним считались.
– Чего их любить? Наглые они, уверены, что все вокруг них должно крутиться.
– Это правда! – закивала женщина. – Наглые – спасу нет! Он мне в сыновья годится, а тыкает мне. «Ты, тетка…»… Да что там в сыновья, есть которые уже во внуки годятся. И никому ведь нет никакого дела, что честных предпринимателей какие-то паразиты обдирают. Государство налоги требует, а защиты от него не дождешься. Милиция вся куплена. И милиция, и администрация портовая.
– Портовая администрация?
– Да, все ж через порт идет. А там такая мафия… Одно радует, бандиты там, как пауки в банке. Друг друга пожирают. Одного застрелят, другого взорвут. Деньги в порту очень большие крутятся. Нефть сырую везут, железо, лес. Из-за моря шмотки везут, фрукты. Я фруктами торгую. Но так, больше по мелочи. Меня особо не трогают, потому что я пешка. А тех, у кого большое дело, тех выживают – и калечат, и убивают. Страшное время, страшная жизнь. Страна победившего социализма, тьфу!