Шут и его жена
Шрифт:
Мик прихватил свирель и быстрым шагом направился к дому травницы. Через несколько минут он уже стучал в дверь.
— Чего тебе? — Хмурая старуха отворила дверь, увидела его, и пожелала сразу закрыть, но Мик выставил руку, нисколько ен смутившись.
— Ученицу вашу хочу увидеть.
— Почто она тебе?
— Не чужая, — в таком же тоне ответил Мик.
Карна хмыкнула, но развернулась и позвала Нири. И через несколько секунд она уже, накидывая шубу и шапку спешила к нему.
— Мик! — Кажется она хотела что-то ещё добавить, но потом смутилась и промолчала. Но он видел, как она рада ему и от этого на сердце становилось теплее.
— И тебе добрый вечер! — Он улыбнулся в ответ. А потом поспешил успокоить Нири. — Воины уехали.
И не надо было пояснять, о ком речь. Он увидел, как она сразу вздохнула свободнее, словно сбросив тяжёлое бремя.
— Надеюсь, они не вернутся.
— Я тоже на это надеюсь, — ответил он ей.
Несколько минут они просто шагали по заснеженным тропинкам, не разбирая дороги, а потом Нири начала рассказывать о том, что она делала целый день, о чём узнала и чем занималась.
Мик слушал внимательно. Это было действительно интересно. Новые травы. От чего одни помогают, а от чего — другие. Надо было вместе с ней напроситься в ученики к Карне. Он иногда даже думал, что если бы не был шутом, то стал бы, например, лекарем или травником. Но он каждый раз так думал, когда его что-то увлекало. И бардом иногда хотелось стать. Вот только Мик понимал, что выше головы не прыгнешь. А ещё то, что ему будет скучно всю жизнь сидеть перебирать травы и ровно так же скучно — ходить по дорогам и петь ради куска хлеба. Может, оно и хорошо, но вряд ли для него.
Нири разбередила какие-то струны в его душе. И ему всё чаще казалось, что он не на своём месте. Ни шутом когда был у князя, ни кем-то другим. Как будто он забыл что-то важное и никак не может вспомнить.
Так незаметно за разговорами совсем стемнело и Нири начала зевать. А Мик вспомнил, что сбежал к ней, не успев поужинать. И вряд ли на кухне для него хоть что-то осталось. Они медленно вернулись обратно.
Снова пошёл снег, только в этот раз такой медленный и тихий. Большими снежинками, кружась в воздухе, он ложился на землю. И так не хотелось возвращаться в одинокую комнатку, хоть и совсем недалеко от Нири. Он достал свирель.
— Я обещал сыграть, — улыбнулся и подмигнул ей. Хотелось чего-нибудь такого… И Мик заиграл. На морозе играть было тяжелее, но тем и больше наслаждение. Он вспомнил их неуклюжий танец в Ледяном Дворце и невольно заиграл ту же мелодию.
Поднял глаза и едва не остановил мелодию. Нири плавно кружилась в такт музыке, прикрыв глаза. Наверное, она что-то представляла себе. Но вот такая, сейчас, она была красивее, чем прежде, просто до боли. Такая красота, что защемило сердце.
Мелодия закончилась, он убрал свирель в карман и подул на оледеневшие руки.
— Спасибо тебе, — улыбнулась ему Нири и её глаза сказали то, что она не смогла выразить словами.
— Я приду завтра. Только не выходи никуда безе меня, — привычно ответил ей Мик и, развернувшись, поспешил в гостиницу. Ему было больно смотреть, как она уходит и закрывает дверь. А ведь когда-нибудь она уйдёт навсегда.
Вернувшись в гостиницу, он решил сначала пробраться на кухню, может ему там что-то перепадёт, а потом уже и подняться в комнату.
Но на кухню его ждал сюрприз. Кухарка, снова радостно улыбнувшись ему, поставила перед ним дымящееся мясное рагу и кружку простокваши.
— Это мне? — Мик от удивления даже забыл о привычной роли.
— Ну да. Специально попросила, чтобы тебе оставили. Да ты ешь, ешь! Смотри, вон какой худой! — И полная женщина добродушно похлопала его по плечу.
Странно, что же с ними со всеми произошло? Мик, не будь дураком, не списывал всё на своё природное обаяние. И всё же, видно, чем-то он угодил местным слугам. Может, что от работы никогда не отказывался? Так ведь. Все знают, что он здесь до весны. А уж пару месяцев то потерпеть можно.
И всё же, поужинав, Мик сердечно поблагодарил кухарку, и вышел из кухни. И в двери столкнулся с какой-то служанкой.
— Добрый вечер, — она смущённо улыбнулась ему.
— И тебе не хворать, — хмыкнул он в ответ. И, отвернувшись, направился к себе.
Завтра будет новый день и новая встреча с Нири. А ещё бы хорошо купить лошадей. Только как бы сделать так, чтобы об этом знал только хозяин и лошади чтобы до времени оставались у него. А то вдруг придётся спешно убегать. А ещё хорошо бы приобрести кинжал. И оружейника найти или кузнеца. Вот завтра этим он и займётся.
А утром привычная рутина захватила Мика. Он снова бегал по поручениям хозяина, разносил посуду и вёдра с водой. Только всё чаще и чаще ловил на себе чьи-то взгляды. Да ещё служанки, словно нарочно стали попадаться ему в коридоре всё чаще и чаще. То словом перемолвятся, то что-то спросят. Странно это всё.
Но раздумывать ему было некогда. После обеда Мик направился к хозяину. Лошадей ему продали сразу, а оружейника в поселении не было. Оружие закупали у приезжих торговцев или заказывали кузнецу, который с недавних пор заболел и не принимал заказы. Но хозяин почему-то услужливо предложил ему кинжал из своих старых запасов.
Мик подивился такой перемене настроения, но согласился. А почему бы и нет? Кинжал был хороший. Ни чета конечно тому, что был у Нири, но так ведь и он не князь какой-нибудь.
Заплатив за оружие и лошадей (Нири пока оставила деньги у него, чтобы не служить мишенью для воров), он снова вернулся к работе.
А вечером снова к Нири. И не сказать, чтобы ему не нравилась такая жизнь. Спокойно и уютно. Вот только бы домик ещё свой, да Нири рядом, а не где-нибудь у чужх людей. Но не всё на свете выполнимо, поэтому Мик просто работал и не раздумывал ни о чём.
Так пролетали дни за днями. Лошадей хозяин пообещал никуда не выгонять из своей конюшни, а ещё поить и кормить даже за меньшую стоимость. И Мик только удивлялся такой щедрости.
До ужина он работал, а потом бежал к Нири. Она, кажется, тоже освоилась вполне и уже ничего не боялась. По крайней мере ей было легче. Она улыбалась и вовсю строила планы на то время, когда она вернётся домой. Мик улыбался в ответ и старался не думать о том времени, когда им придётся расстаться.
Потом ужинал (ему всегда оставляли на кухне сытный ужин теперь) и шёл спать. Простой донельзя распорядок. И известен наперёд, не то что у князя.