Шут и его жена
Шрифт:
Глава 12
Мик
День, который начинался из рук вон плохо, закончился хорошо, даже слишком. Сидя в своей комнате, Мик вспоминал Нири, её слова, её взгляд и понимал. Что сон сегодня не для него.
Ему было больно и стыдно и в то же время радостно. Но он даже и подумать не мог, что Нири увидит его. Он пытался предупредить девушек, мягко говорил, что ему не нравится никто из них, намекал, что его сердце занято — потому что о таком не говорят открыто. Но, естественно, ему никто не верил. Влюблённость слепа почти всегда.
И когда
Его это злило и раздражало, чего уж там. Когда другой был бы в восторге от женского внимания, Мик понимал что оно ему ни за грош не сдалось.
И надо ж было такому случиться, что когда он это всё выговаривал, его увидела Нири. Хуже не придумаешь. Хотя нет всё может быть ещё хуже, понял он, когда его наречённая супруга развернулась и бросилась вниз по ступенькам. И что-то говорило ему, что она не к травнице побежала.
Мик бросился следом. Потерять её сейчас и терзаться мыслями о том, что кто-то может её обидеть или о том, что она может себе напридумывать, равносильно смерти. И он припустил быстрее. И нагнал её только в лесу.И пожалуй ему было всё равно, что о нём будут говорить и кто. Мысль о том, что он может потерять Нири, не её саму, а что-то важное, какую-то связь с ней, сводила с ума.
Он потом подумает, зачем она это сделала. Не может же быть такого, что Нири… Мик старался не надеяться. Всё-таки надежда это слишком хорошо. Надо жить тем, что есть сейчас, ведь завтра может и не настать. Этой простой истине его научила жизнь в замке князя и ей он всегда старался следовать.
Сначала ему показалось, что Нири это от гордости, что она сейчас снова обдаст его презрением. Но когда она повернулась к нему — в глазах у неё стояли слёзы, а губы дрожали. И Мик понял и это понимание обожгло словно огнём, тем самым, что заставлял камень светиться. И слаще этого понимания ничего не было. Пусть его красавица супруга и не жена на самом деле, пусть она вернётся домой и забудет его. Да вот только он чувствовал как билось её сердце, словно синичка трепыхалась у него в руках. Да, от себя никуда не денешься и обязанности никто не отменял. Но это всё будет завтра. А пока есть только он и Нири.
Он довёл её до Карны и ушёл, понимая что ещё немного и уже не в силах будет с ней расстаться. И сейчас сидел и смотрел в огонь, как в пламени рождались причудливые фигуры. С некоторых пор он полбил это занятие. А ещё прислонился к стене и рассеянно наигрывал одну из мелодий, что не давала ему покоя и кружила в голове. Может ему музыкантом заделаться? Мик представил себя с арфой наперевес, наигрывающим почтенной публике унылую светскую мелодию и рассмеялся. Конечно, ему только арфы не хватало.
От смеха стало не на много, но легче. И всё же это не отменяло того, что с ним творилось. Им бы уйти сейчас, не дожидаясь, пока с дорог сойдёт снег. И тогда совсем скоро Нири вернётся к своей привычной жизни, в которой для него нет места. И станет легче. Потому что рано или поздно он просто не сможет её отпустить. Это всё равно, что вырвать большое дерево с корнем и пересадить в другом саду за много миль. Дерево либо зачахнет совсем либо отомрёт наполовину. Но таким же уже не будет.
Мик вздохнул и опустил голову на колени, отложив свирель. Самый трудный бой — с самим собой. Конечно, ему никуда не хотелось отпускать Нири. И она кажется была бы непротив. Но это не её мир. Он представил, как заставляет её саму зарабатывать на хлеб и жить впроголодь. Как ни продают её украшения и то что осталось от былой роскоши. Как она сама выполняет ту работу, что в доме князя Литара делали служанки, и понял, что никогда не сможет обречь её на такую жизнь. Она должна жить как княгиня. Должна вернуться и войти хозяйкой в свой дом. И, конечно, этому дому и хозяин нужен будет под стать — не чета ему.
Он никак не мог ускорить приход весны или прибытие купеческого обоза. Но и ожидание казалось ему невыносимым. Какой бы найти выход?
Так до утра он и сидел, размышляя. Не спать всю ночь ему было не впервой. И только под утро он задремал, но даже во сне не было покоя. Там Нири насмехалась над ним и убегала прочь. А он бежал за ней и не мог догнать. И так было даже наверное лучше.
А утром на свежую голову принял решение. Оставалось только сообщить его Нири. Они должны выехать раньше. Попроситься с каким-нибудь отрядом воинов, лучше заплатить за охрану. Так будет правильнее, чем вечно сидеть и ждать.
Теперь у Мика была только одна мысль — как обезопасить себя от этого самого отряда? А если попадутся такие же воины, которым не ведома честь? Деньги, конечно, решают многое, но не всё. Может быть, дождаться купцов? Но, кто их знает, когда они появятся. А без сопровождения они смогут выехать отсюда только когда спадёт снег.
Мик вздохнул. От непривычных мыслей болела голова. Всё-таки не дело шута просчитывать и раздумывать. Это привелегия князей, да воевод. Однако, что делать, если его поставили сейчас в такое место, где нужно быть и князем и воеводой, ибо ему доверена самая драгоценная жизнь. И он должен защитить её даже от самого себя.
Утром как всегда привычная рутина затянула, и Мик почти забыл свои мысли, когда выйдя в очередной раз в залу, увидел за одним из столов очередного странника. Он ничего не писал и не перебирал струны лютни, а просто сидел, глядя в темноту и Мику на миг показалось, что он его знает. Будто, это тот самый странник, что дал ему волшебный камень, да сказал странные слова про огонь. Но нет, свет упал на его лицо и Мик понял, что обознался. Хотел, было, быстро пробежать мимо, а потом подумал, что странник должен был видеть караван купцов, если он неподалёку, или, может, до него доходили какие-то слухи. Всё-таки, слухами земля полнится.
И Мик осторожно присел рядом.
— Можно, уважаемый?
— Ты это мне? — Странник посмотрел на него с интересом. — Коль не шутишь, садись, места на всех хватит. — Когда Мик устроился поудобнее, то услышал. — Чего хочешь?
— Того же, что и все, когда видят новое лицо, — Мик пожал плечами. — Новостей.
— И какие новости тебе нужны?
— Всякие разные.
— Попить купишь? Не на пустой же желудок беседовать.
— Куплю, — хмыкнул Мик и попросил принести кваса. Хмельное было бы сподручнее, но ему претило спаивать и хитростью выведывать тайны. Да и личные тайны странника его мало интересовали. А новости он и так расскажет.