Шут и его жена
Шрифт:
А время потихоньку шло к весне. Уже и метели были редки и морозы не так лютовали и дни стали длинее, забирая время у ночи. Они договорились с Нири не ждать купеческого обоза. Если он не придёт — отправляться в путь, как только снег на дорогах сойдёт. И Мик потихоньку собирался в дорогу и откладывал своё небольшое жалование. Как знать, что придётся купить в пути.
Зевнув, Мик потянулся на кровати, потом вскочил, сделав привычную зарядку, прокатившись колесом, и направился вниз, в кухню. С удовлетворением увидев за окном яркое солнце. Погода сегодня будет хорошая, может даже получится вырваться к Нири ещё до того, как солнце уйдёт за горизонт.
— Доброго всем утра, — буркнул привычно, войдя в кухню. Служанки так и смотрели на него, а ещё чаще стали просить о помощи, словно наперегонки — кто придумает самую дурацкую просьбу. Если бы он мог поверить, что они просто интересуются им, то пожалуй это бы ему польстило. Хотя нет. Мик старался быть честен с самим собой. Скорее бы напугало. Привык он всё-таки прятаться за привычной маской безумца. Ни к чему ему такое внимание.
Поэтому он молча ел, молча работал, всем улыбался, но отвечал односложно и никому ничего не рассказывал. Невелика наука. Однако никого это не смущало.
Позавтракав, Мик молча выслушал работу на сегодня, подхватил тяжёлую бадью с водой и потащил на второй этаж. Один из постояльцев потребовал ванну и срочно. А на обратном пути он почти нос к носу столкнулся с молоденькой служанкой. Кажется, она помогала на кухне.
Мик до сих пор не знал их всех по именам. Наверное, это было неправильно, но он так жил и в замке князя. Только там все знали шута по имени, но никто не спешил знакомиться с ним, смеясь над его шутками, но презирая его самого. И так же он невольно держался и здесь.
— Доброго утра, — смущённо пролепетала служанка, а потом подняла на него глаза. — Может быть сходим вечером, погуляем?
— За…зачем? — От изумления он даже заикаться начал.
— Ну как же! Ты такой красивый и такой одинокий! Сестру вот свою в обиду не дал, воина из далекого королевства победил в одиночку. Да с тобой все мечтают погулять! А ты никого в упор не видишь. — И она обиженно нахмурилась. И вроде как голову опустила, а всё равно исподлобья то и дело бросала на него взгляды. Если бы Нири смотрела на него ТАК… А впрочем, если бы Нири смотрела на него так, он со стыда бы, наверное, умер.
Мык хмыкнул и медленно отстранил служанку.
— Прости, но у меня нет времени. Я ни с кем не хочу гулять.
— Почему? — Обиженно донеслось вслед. — Тебе по сердцу кто-то другой? Кто? Кэти? Лина? Дайла? Скажи!
Мику было и смешно и грустно одновременно. Такого с ним ещё не случалось. Знал бы он, в чём дело, попробовал бы сразу в корне пресечь эти девичьи фантазии. А теперь уж вряд ли это поможет. Тут бы рассмеяться и почувствовать гордость — вот, мол, я какой. Да только гордости не было. Было неловко. Неужели нету никого приличного в их селении, что в заезжего шута влюбились? Эх… Скорей бы весна.
Но девушки, кажется, решили всё-таки выяснить, кто ему по сердцу, потому что буквально начали не давать проходу. И не жаловаться же на них в самом деле? Простые слова о том, что ему никто из них не по сердцу, не помогали. Нет, ну в самом деле! Они просто ему не верили.
И теперь Мик просто сбегал на улицу даже не столько желая увидеть Нири, сколько отдохнуть от них. Всё-таки шутом у князя было как-то даже и проще жить. Его не замечали, а он в то же время наблюдал за всеми, словно невидимый. И привык к такой жизни. И нет, ему не льстило их внимание. Потому что в том, чтобы привлекать многих нет особого труда. Он видел как богатство и воинская слава, а ещё красивые трофеи привлекали к князю Литару девушек, что летели к нему, как мотыльки на огонь, стоило только позвать. (Правда никого из них он так явно ен выделял, как тогда Нири). Но это ведь только внешнее. Стоит состариться, потерять красоту или воинскую удачу, и всё, останешься один. Нет, он никогда этого не хотел. Поэтому ничего другого не оставалось, как просто делать вид, что он не замечает их слишком явных намёков и просьб.
Глава 11
Нири
Жизнь вошла в свою колею. Воины уехали и кошмар постепенно перестал её терзать. Правда, спать ей приходилось у Карны и по ночам она иногда вскакивала в холодном поту. И долго не могла успокоиться. Она не говорила об этом Мику, потому что, ну в самом деле, чем он может помочь? К тому же это стыдно — она не может спать без него, без чужого, по сути, человека.
Поэтому Нири молча терпела кошмары, воспринимая их как неизбежность. Хотя раньше с ней такого не случалось. Но раньше с ней много чего не случалось. Раньше вообще, казалось, была другая жизнь. В той жизни они с отцом ездили на прогулки, танцевали на балу, улыбались одним легендам и книгам. Но это было как будто очень давно.
Когда её суровая и неразговорчивая наставница вдруг молча предложила помощь в виде успокоительной настойки, Нири, подумав немного, согласилась. Травить её никакого смысла не было. Всё-таки не такач уж она и важная сошка. Пусть это было глупо, но она так устала всего бояться и трястись, что с радостью выпила отвар. И первую ночь спала спокойно. И так и повелось — кружечка горячего отвара на ночь. Карна сказала надо попить пару недель и научила его делать самой.
Оказалось, там и травки такие никакие. Она бы раньше прошла мимо них и не заметила. А вместе вот такой хороший успокаивающий чай. Правда засыпая, на границе слуха, Нири всё равно слышала игру Мика. Наверное, она это всё себе лишь придумала, он ведь играл ей всё это время, каждый вечер и почему то от его игры становилось легче.
Вообще Нири понимала, что её давно уже не отталкивают ужимки Мика. Иногда он словно надевал маску, а иногда просто дурачился. И ей это даже нравилось. А ещё нравилось работать у Карны. Она незаметно прикипела душой ко всем этим травам и отварам. И хоть ей хотелось домой, но то жгучее нетерпение отступило. Временами ей даже казалось, что она здесь на своём месте, в этой низенькой избушке насквозь пропахшей травами и чем-то пряным. Она словно вдыхала жизнь полной грудью, потому что не знала, что ждёт её там, дом, теперь когда нет отца. И может быть немного даже опасалась.
Она не очень хорошо знала дядю. Отец не так часто с ним общался. Может, потому что дядя жил в столице, поближе ко двору, и достаточно богато, а отец наоборот не любил роскошь. Ему бы поглуше и чтобы рядом были любимые охотничьи угодья. И Нири не представляла себе, что будет делать у дяди. Светская жизнь, насколько она подозревала, отличалась от жизни в провинции, вот только как именно, она не могла себе представить. Поэтому Нири просто жила тем, что есть сейчас. Смотрела на Мика и училась этому у него.