Шут и слово короля
Шрифт:
Помимо своих обычных номеров на шаре и с медведем Милда танцевала теперь со Сьюной танец с огнем, а возле круга расставлялись ведра с водой — на всякий случай. Но пока обходилось без неприятностей, зато две стройные женские фигуры, все в огненных сполохах, приводили публику в неистовство. Когда Милда и Сьюна выходили на круг, то Якоб и Эдин обязательно были поблизости с мечами у поясов, своим недвусмысленным видом отпугивая чересчур настойчивых поклонников огненных красавиц. После того, как Якоб коротко переговорил с самыми настырными, пошла обычная молва: девочек из этого цирка купить нельзя, и торговаться бесполезно. И все равно случалось, что во время ежедневного поединка, когда Якоб принимал вызов любого желающего, находились охотники поставить на одну из девушек, а то и на обеих, и денег предлагали щедро — однажды какой-то толстый торговец бросил под ноги Якобу целый кошель солленов. Якоб всегда отвергал такие ставки, при том, что ни разу с начала работы в Асте не проиграл поединок. Он заработал бы очень много, и Бику, и себе! Вот тут Бик зубами скрипел с досады.
Впрочем, как заметил Эдин, количество сладостей на их столе из-за этого не уменьшилось, скорее наоборот.
Однажды сам Бик, перебрав за ужином, зажал Милду в темном углу у лестницы, благоразумно убедившись, что Якоба поблизости нет. И несколько удивился, ощутив холод клинка у себя под лопаткой — меч держал Эдин, и то, что меч был цирковой, то есть тупой, мало кого могло бы утешить.
— Прошу прощения, хозяин, — сказал Эдин со всей вежливостью, на которую оказался способен, — не соблаговолите ли отойти в сторонку?
Бик люто взглянул на Эдина.
— Вырос, волчонок, да? Обнаглел?
Однако не заставил себя упрашивать, ушел сразу. А Эдин, примерив на себя услышанное, охотно согласился. Да, выходит так, вырос. И получается, обнаглел. Это оказалось как-то очень естественно и даже приятно — тронуть шкуру хозяина мечом, потому что нельзя обижать их Милду. Бику даже больше нельзя, чем прочим.
Интересно, решился бы Эдин на такое без этой зимы в Развалинах, когда сам почти поверил, что он — молодой лорд?..
А впрочем, лорд, не лорд, какая разница. Всю жизнь пресмыкаться перед такими, как дядюшка Бик, Эдину Вентсиверу точно было не по сердцу. Да-да, пусть Эдину Венсиверу — так звучит куда лучше, чем просто Эдин.
Позже, к самым свадебным торжествам в Асте приехал ещё один цирк. Этот цирк не стал ставить шатер на одной из площадей, а обосновался прямо в графском замке — то есть, он прибыл по специальному приглашению графа.
— Это «Дом чудес» из Лира, лучший цирк Кандрии, — сказал Эдину Димерезиус. — Впрочем, сравнивать не стоит, он просто другой. Там тоже есть танцоры, гимнасты и дрессированные звери, но главное — фокусы. Чудеса. Это единственный цирк гильдии, который ездит по стране лишь изредка, по приглашению.
— Жаль, нельзя посмотреть хоть одним глазком, — вздохнул Эдин.
— Конечно, можно. Обязательно посмотрим.
— То есть, мы пройдем в замок? Или они будут представлять в городе?
— В городе — не думаю. Наверняка граф будет против, чтобы угощением, купленным для его гостей, потчевали горожан. Но положись на меня, дорогой, мы непременно увидим их главное представление.
Наутро после графской свадьбы город праздновал, пил выставленное графом вино, заедая его графскими же пирогами, а в тавернах по всему городу с предыдущей ночи жарили и пекли — ясно же, что графского угощения надолго не хватит. И на вечернем представлении следовало ожидать полный аншлаг. А Димерезиус сказал Эдину:
— Сегодня вечером работаем первыми, потом идём в замок. Я уже договорился с Биком. Оденься прилично. Настолько прилично, что меч тоже возьми.
Циркачам, как и прочим простолюдинам, ходить по городу с мечами запрещалось. Так что, по сути, Димерезиус предложил ему снова притвориться дворянином, а Эдин ничего не имел против — это даже забавно, и пригодится одежда, положенная Меридитой.
Под вечер, но задолго до заката, Эдин с Димерезиусом проехали в ворота графского замка верхом на лошадях, взятых внаем на их же постоялом дворе. Хотя могли бы и пешком дойти. Понятно, почему: чтобы выглядеть, как сказано, «прилично». Сам Димерезиус тоже извлек из своих сундуков шелковый костюм, бархатный плащ с шелковой подкладкой, берет с пряжкой, и все это мало было похоже на одежду для выступлений. И на лошади фокусник, которого Эдин считал если и не стариком, то близко к тому, держался на удивление ловко. А когда стражник преградил им путь, то Димерезиус предъявил бляху на шнурке, и их тут же пропустили. Другие стражники, увидев бляху, поставили их лошадей у общей коновязи. И вообще, Димерезиус вел себя в графском замке так, словно был тут множество раз. И когда Эдин спросил об этом, улыбнулся:
— Конечно, я тут был. «Дом чудес» мой цирк, а граф Диндари любит чудеса. В Лире, мой мальчик, я посадил бы тебя на лучшее место, а тут нам придется довольствоваться самыми дальними и незаметными. Но ты все увидишь, не сомневайся.
Представление давали в большом зале, куда, кажется, набились все, кто только смог. Но эти «все» в основном толпились у стен и у входа, а в центре был очерчен большой круг, вокруг которого на разномастных стульях и табуретах, собранных, должно быть, по всему замку, расселись графские гости. В середине были выставлены в ряд высокие кресла с подлокотниками, для важных персон. А в середине круга… Странно. Середина круга была закрыта плотными полотняными ширмами.
Маленький человечек, по одежде определенно циркач, встретил Димерезиуса с Эдином у входа и отвел их к дальним местам сбоку. Фокусник знаком велел Эдину сесть, а сам отошел и заговорил о чем-то с человечком. Эдин тем временем не без трепета разглядывал маленького циркача. Это был взрослый человек с крупной и красивой головой, узкогрудый, с сильными развитыми руками и очень маленькими ножками — карлик, уродец, Эдин еще таких не видел. Хоть и принято считать, что карлики идут в шуты и в циркачи — не видел. Может, в замке у короля их немало? И вот за такого королю вздумается выдать Аллиель Кан? Хотя, этот кажется хорошим человеком, и к его уродству привыкнуть можно быстро. Но не дело, если король выдаст Аллиель замуж за уродца именно ради его уродства. Так король все-таки не может поступить, верно? Это было бы чересчур. Кстати, карлик так радовался Димерезусу, словно встретил давнего друга.
Карлик вдруг обернулся и посмотрел прямо на Эдина, и тот, смутившись, поспешно отвел взгляд. И тут же вздрогнул: его самого в упор рассматривала девочка в нарядном платье с пышной юбкой, с целым водопадом локонов, перевитых лентами и жемчужными нитями. И она казалось знакомой, хотя Эдин не сразу вспомнил, когда ее видел.
Это в ее карете Аллиель уехала весной в свою школу.
Кажется, девочка ожидала от него чего-то. Приветствия издали достаточно будет? Или подойти? Наверное, лучше второе. Эдин покосился на занятого разговором фокусника, встал со своего табурета, подошел в девочке и поклонился.
— Безмерно рад встрече, эээ… миледи?..
Кстати, рядом не было дамы-дуэньи, которые обычно сопровождали на публике знатных молодых девушек. И в то же время, она дочь лорда — кто же она?
— Лорд Эдин, я так рада нашей встрече!
— Не зовите меня лордом, я не лорд, — мягко возразил Эдин.
— Ах, да какая разница? — она засмеялась. — Меня зовут Ниала, я дочь графа Диндари. И почему ваша сестра не представила нас друг другу? Ее воспитание имеет недостатки, вы не находите? — она лукаво стрельнула глазами.