Шут и слово короля
Шрифт:
Спать…
Эдин слышал еще, как его лица касалась мягкая кисть, по скулам, под глазами. Знакомые ощущения: Якоб перед выступлениями подрисовывал ему лицо сухим гримом, придавая вид более глазастый, более худой — более юный.
— Ты за зиму повзрослел. В таком номере чем кажешься младше, тем публике больше понравится.
Эдин не очень замечал, что изменился внешне, кроме роста, пожалуй. Другие замечали.
Качается зеркало. Много зеркал. Они кружатся.
Подсказка. Это подсказка… ему…
Солнечные зайчики прыгают по комнате, по лицу.
Зеркала качаются.
Маленький сухонький карлик в пестрой куртке и высоком колпаке подбрасывал вверх кучу чего-то яркого. Эдин шагнул ему навстречу, протянул руки, рассмеялся. В стене появилась дыра, и карлик исчез в ней, потом появился опять. Лицо у карлика изменилось, стало страшным…
Какие-то дети, их много. И взрослые. Но лиц не видно. Не видно совсем. Они ушли, оставили его одного. Зачем?!
Солнечные зайчики. Зеркала… Нет, зеркало одно. Большое, квадратное, в резной раме. Оно вставлено внутрь другой рамы и закреплено посередине, так, что его можно качать — вверх, вниз, отражается то пол, то потолок, то пол, то потолок. Костяная фигурка королевы Элвисы смотрит на него с укором. Но почему? В чем он виноват?..
Пол, потолок, пол, потолок…
Потолок.
Эдин открыл глаза, закрыл, потом снова с неохотой открыл.
Да, потолок. Набранный из неровных деревянных плашек. В комнате на постоялом дворе. А зеркало… да зеркала здесь отродясь не бывало. И что за ерунда ему снилась, скажите на милость? И голова чугунная, словно не спал.
Пол, потолок, зеркало…
А, ну да, собственно. Все понятно. И как же он, дубина стоеросовая, сразу не догадался. Зеркало — подсказка. И конечно, нельзя, чтобы наверху была галерея. И неужели никто-никто?..
Эдин потянулся, хотел встать — голова немного кружилась. А солнце высоко, уже не утро, уже день. Хлопнула дверь — вбежала Милда.
— О, очнулся, наконец-то! Ты как?
— Я хорошо. А почему меня раньше не разбудили?
— Ну да. Ты тут в жару горел и бредил. Воды хочешь?
— В жару, бредил? Я?! — Эдин не поверил.
— Нет, я! — передразнила Милда. — Начальник стражников велел тебе доктора позвать.
— Дай воды, а? — попросил Эдин, оглядываясь в поисках кувшина. — Ты правду говоришь?
Пить, действительно, захотелось очень.
— Еще бы! — Милда подала ему стакан. — Ты вставать-то будешь, или еще больной?
Дверь снова открылась, вошел фокусник.
— Проснулся? Ну как, ты в порядке? — он широко улыбнулся, сделал знак Милде, — прошу, иди, девочка.
— Димерезиус, я понял секрет отрезанной головы, — выпалил Эдин, едва девушка скрылась за дверью.
— Тихо, — фокусник прижал палец с губам, приоткрыл дверь, выглянул, повернулся к Эдину. — Главный закон циркача: узнал чужой секрет — используй его, но сохрани во что бы то ни стало. Для фокусника это важнее вдесятеро. Так что ты понял?
— Зеркала, — выдохнул Эдин. — Человек прячется под столом, и он с четырех сторон закрыт зеркалами. Верно? Пол должен быть ровным и чистым. Да? Нельзя, чтобы кто-то смотрел фокус сверху, например, с галереи, потому что можно увидеть отражение в зеркалах… чего-нибудь… Да, Димерезиус?
— Верно, мой мальчик, верно. Молодец. Зеркала я заказывал в Гане, два комплекта, качество зеркал — это важно. Они обошлись мне почти в сто солленов. По этой причине такой фокус невозможно поставить в цирке Бика. Впрочем, не только поэтому, конечно.
— Постой, Димерезиус. Говоришь, ты покупал зеркала? Это был твой фокус? А почему же ты ушел из того цирка?
— Из «Дома чудес»? Так уж вышло. Потом, может, расскажу.
— Ладно уж, но про то, что тут случилось, рассказывай сейчас. Почему Милда говорит, что я был болен этой ночью?
— По-порядку рассказывать? — усмехнулся Димерезиус. — Свадьба, сам понимаешь. Много шума, много гостей, а ловить рыбку в мутной воде любители всегда найдутся. В замке у одной гостьи похитили редкие драгоценности. Кстати, это случилось немного позже того, как ты покинул одну известную тебе башню, и злоумышленник воспользовался одной известной тебе веревкой, надо думать, его она там и дожидалась. Тебе ведь известно, что воров любят искать в цирках? Помнишь, какая была стена? Ты скажешь — ничего трудного, но много шансов спуститься по ней у случайного человека?
— Но погоди, а я при чем? И вор — он не обязательно случайный!
— Разумеется, мой мальчик. Но слишком уж часто нам приходится объяснять это страже и дознавателям. Мы покинули замок до преступления, и это подтвердила стража. Так что к тем посетителям замка, которых мы с тобой изобразили, претензий нет. Граф распорядился сделать строгое внушение леди Ниале и принес извинения её жениху.
— Даже так, — пробормотал Эдин, на что фокусник только улыбнулся.
— Но, видишь ли, у начальника городской стражи всюду соглядатаи, это значит, что он хороший начальник стражи, — продолжил он. — Вот ему и донесли… ну, должно быть, не ему, а какому-то из его помощников, что двое циркачей, то есть мы с тобой, весь вечер не работали, а ведь Бик решил дать второе представление, больно день вчера был денежный. А ты разве не лазаешь по трапециям перед представлением и после него, дразня Вудуду и потешая трактирных мальчишек?
Эдин только вздохнул. Ну, да, было раз, позабавился. Или два…
— Так вот, это так же случайно дошло до ушей управляющего «Дома чудес», от которого как раз в это время тоже потребовали некоторых объяснений. Тот сразу послал весточку мне. Вот и все, эти несколько совпадений помогли нам свести на нет возможные неприятности. Когда явились стражники, ты так натурально метался в жару, что они не могли тебя подозревать и вопрос был закрыт, не успев возникнуть. Кстати, я тебя ещё немного подрисовал, чтобы не казался таким здоровым.
— Понятно, — Эдин потер лицо руками. — Ты дал мне снадобье, и у меня на самом деле был жар. Знаешь, Димерезиус, мне снились странные сны. И зеркала… я ведь из-за них и понял про «отрезанную голову». И еще что-то… Я не помню. Карлик вылезал из стены и залезал обратно. Карлик в костюме шута. Не похожий на того, что был вчера в замке. И еще что-то…
— Гм… Ничего. Сны — это просто сны. Не переживай, — Димерезиус погладил его по голове. — Через три дня мы уезжаем отсюда. Кажется, Бик упоминал Гардарью.