Шут и слово короля
Шрифт:
— Пос-с-строиться! — проорал барон. — По росту! Здесь вы все будете находиться под моим началом, это приказ короля!
— Постройтесь, — негромко посоветовал господин Нури. — Не злите его, это проще, — и поспешно ушел.
Циркачи выстроились в одну шеренгу. Тем временем откуда-то приковылял старичок-карлик в несоразмерно-огромном берете, пестрых штанах, сшитых из разноцветных кусочков ткани, и коротеньком плаще. Старичок уселся на забытый кем-то бочонок и недобро уставился на циркачей, сложив на груди маленькие ручки. Барон расхаживал взад-вперед и, видимо, не решил еще, что сказать. Через несколько минут он был избавлен от этого затруднения, потому что во дворик ввалилась целая толпа роскошно одетых людей. Барон тут же склонился в низком поклоне.
— Ваше величество! Ваше высочество!
Циркачи тоже вразнобой поклонились, во все глаза разглядывая высоких персон. Из толпы вышла вперед невысокая молодая женщина в красном с серебром платье.
Королева Астинна.
Эдину вспомнилось, что в их первую встречу она не казалась такой маленькой, потому что сам он тогда был лишь немного ее выше. Она и теперь выглядела такой же юной девочкой, моложе окруживших ее разодетых дам. Тогда ей было семнадцать, значит, теперь не более двадцати одного.
Сколько раз Эдин двигал по шахматной доске ее миниатюрное изображение…
Конечно, она его не узнает. Это было бы слишком невероятно.
— Шуты к вашим услугам, ваше величество! Ваше высочество! — провозгласил барон.
— Спасибо, дорогой барон, — королева ласково улыбнулась и повернулась к циркачам.
— Рада видеть всех вас! — сказала она громко. — Но нам нужен лишь один шут, который станет королем шутов на Осеннем празднике в этом году. Как известно, до сих пор с этой ролью прекрасно справлялся наш любимый Кука, — она показала на старичка в берете, — но теперь его величество и я решили, что ему пора уступить свою корону кому-то из молодых, и мы надеемся, что тот, кто будет выбран, тоже справится! И конечно же, он получит должность при дворе!
— Сколько слов, дорогая мачеха. Стоит ли оно того? — выдвинулся вперед круглощекий долговязый парень в зеленом бархате, который до этого держался в сторонке — дескать, я тут так, случайно, развлекаюсь. — Любой из этих недотеп, — он небрежно показал на шеренгу, — выглядит менее представительно, чем наш достопочтенный шутовской управляющий. Пусть хоть как-то реально оправдает свою немаленькую должность!
Стало быть, вот он, принц. А Эдин было принял за принца одного из парней, стоящих сразу за королевой.
Принц смотрел на них на всех так, будто разглядывал раздавленную лягушку, и, как и в первую встречу, совершенно не понравился Эдину. Но мысль, им высказанная, определенно была здравой.
— Ах, принц, что вы говорите! — воскликнула Астинна с упреком.
— Ваше высочество, мои предки сидели на троне Кандрии! — сказал барон, покраснев.
— Вот и прекрасно, значит, вы точно справитесь.
— Эрдад, перестаньте! — рассердилась королева, а барон густо покраснел.
— Любезная мачеха, давайте уже выберем достойного из этих шутов и займемся чем-то действительно стоящим? Ведь сегодняшняя охота должна начаться вовремя?
— Прямо сейчас и выберем. Кто нравится вам, дорогой Эрдад?
И добавила, тронув Лажана за руку:
— Дорогой барон, его высочество просто шутит.
Вот такие тут дела, стало быть. Лажану не позавидуешь. Принц насмехается, как и король и весь двор, наверное. Королева пытается это загладить и почти заискивает. И демоны бы с ним, с Лажаном, но Аллиель при всем при этом тоже ведь несладко.
Тем временем старичок-шут тихонько приковылял к барону, сел позади него и издал губами неприличный звук — барон чуть не подпрыгнул от неожиданности. Даже циркачи давились от хохота, не говоря уж про придворных.
— Кука, уходи, не мешай, — строго, как непослушному ребенку, сказала королева.
Шут отошел и снова сел на бочонок.
Принц тем временем не спеша разглядывал каждого циркача. На Эдине его взгляд задержался было, но все же скользнул дальше.
— Мне все равно, дорогая мачеха. Как вам вот этот? — он показывал на соседа Эдина.
Королева тоже задумчиво разглядывала циркачей.
— А вот этот? — она выбрала крайнего в шеренге.
Тут дама, стоящая рядом с королевой, придвинулась к ней и зашептала что-то на ухо, показав глазами на Эдина. И вот тогда королева посмотрела прямо на него.
— Вы так считаете, леди Мона? Да, пожалуй, соглашусь с вами. Подойди к нам, шут!
Леди Мона опять что-то шепнула. А Эдин тем временем вышел из шеренги и остановился перед королевой, поклонился.
— Да, мне он нравится, — сказала королева. — Пусть он будет королем шутов.
— Зачем я здесь, если решение принимает ваша первая дама? — обиделся принц, — думаю, мне лучше удалиться!
— Но послушайте, Эрдад…
Но принц уже исполнил свою угрозу — удалился, и с ним часть толпы, окружающей их с королевой.
— Что ж, шут, я тебя выбрала, будешь королем шутов, — повторила Астинна. — Ступай пока с Кукой, он тебе все объяснит, — и королева заговорила с Лажаном.
Старый шут скорчил рожу, всем своим видом показывая, что не собирается никому ничего объяснять. Но тем не менее он встал и поклонился Эдину.
— Пожалуйте за мной!
— Эй! Удачи! — кто-то из циркачей помахал Эдину.
Он махнул в ответ, опять поклонился королеве и пошел за Кукой.
Мелко перебирая короткими ножками и смешно подпрыгивая на ходу, шут привел Эдина в мрачное помещение с лестницей. Там остановился, дернул его за полу камзола.
— Ты кем был-то в своем цирке?
— Мастером фехтования.
— Проклятье! И на кой ляд ты тут нужен, мастер фехтования? Ты умеешь веселить? Шутить?
— Может, научишь? Ты-то наверняка умеешь лучше всех? — попробовал Эдин подольститься к старику.
— Вы, фехтовальщики, безнадежны! И впридачу полны самомнения. Просто королеве и ее дамам вдруг захотелось увидеть на шутовском троне смазливую мордашку, длинные ноги и широкие плечи! А толку? Как будто этого им и так недостает!