Шут и слово короля
Шрифт:
— Милая. Как я рад…
— Зачем вы подошли так близко, милорд? Это опасно. Пойдемте скорее.
— Поверь, милая, ты излишне беспокоишься. Ты теперь со мной.
Ах, милорд, значит. Эдин услышал, как гулко и быстро застучало его сердце.
Милорд, демоны на тебя…
Тут же Эдин услышал беспокойство медведя — тот почуял чужака. Он велел зверю: «Молчи и слушай». Если что пойдет не так, ему надо лишь приказать, и Вудуду сразу поднимет своим ревом весь лагерь.
Он быстро и тихо обошел парочку и вдруг вырос перед ними, преградив путь.
Милда тихо ахнула.
— Что же ты так, сестренка? — сказал Эдин негромко. — Зачем же гостей принимать, прячась за кибитками? Мы люди добрые, с нами и открыто можно поговорить, нас уважать надо, и мы уважать будем, верно ведь?
— Эдин… Ох, брат, ну пожалуйста, — Милда готова была расплакаться.
Мужчина смотрел оценивающе. Молодой, чуть за двадцать. Широкоплечий, худой, жилистый, одет просто, но дорого. И без меча. И никаких гербов на одежде, но на лорда похож.
— Ты ее брат? — уточнил мужчина. — Тогда нам следует кое-что обсудить. С вашим сумасшедшим Якобом я уже как-то разговаривал, так вот, это самое бесполезное дело на свете. Но он Милде никто, верно? А раз ты ее брат…
— Да, — подтвердил Эдин, — я ее брат. А о чем ты хотел бы со мной поговорить?
Говоря это, он с удовольствием обошелся без титулования незнакомца. Никакого неудобства это ему не доставило — видно, привык в школе. А у этого незваного на лбу не написано, кто он.
— Видишь ли, я люблю твою сестру.
— Конечно, это меня только радует. Когда любят — это хорошо. Что еще, я слушаю?
— Ну, как же… — милорд замялся. — Я хочу ее … забрать… взять себе. Выкупить, вот… если надо…
Эдин покосился на Милду, та стояла, закусив губу.
Ему стало зло и весело — вот так, и то, и другое сразу.
— Э, постой, — сказал он. — Забрать, взять, выкупить… она кобыла, что ли? Ты что, хочешь ее руки попросить? Так что же теряешься? Странный ты какой-то.
— Я… — лорденыш помрачнел лицом, даже при луне было заметно.
— Ну да, — весело продолжал Эдин, — поговорим, договоримся, договор о помолвке подпишем. Приданое у моей сестры не больно большое, но не без того, и это обсудить надо, верно?
— Э… ты что, дразнишь меня, циркач? — рассердился лорденыш.
До него дошло, наконец.
Эдин уже с ним рядом постоял, рассмотрел, оценил, шестым чувством прочувствовал — как это ни называй, но понятно, что за соперник. Наверное, из того, как сложен, как двигается, как говорит, а может, и как пахнет — кто знает? Привык он уже, вот так, понимать. Все, кому надо, привыкают. Так вот, этот лорд — не промах, умел и самоуверен, но ему по зубам, пожалуй. Если придется когда-нибудь скрестить мечи.
— Конечно, не дразню, — сказал Эдин. — Как можно? А что, ты никогда не слышал, как сватаются к девушкам? Или… Послушай, а ты не женат, случаем? И почему это мы беседуем, не назвавшись друг другу, как полагается приличным людям? Меня вот зовут Эдин Вентсивер. А тебя, дружище?
— Эдин Вентсивер? Убей меня демон, я уже слышал это имя!
— Правда? Так дай же мне услышать твое!
— Послушай. Я не могу взять Милду в жены. Но в ближайшем городе мы пойдем в Управу и составим договор. Я многое могу ей дать, я признаю ее детей, я… сделаю ее очень счастливой!
— Понятно. Ты женат.
— Ты знаешь, что такое брак, навязанный родителями?
— Мы переливаем из пустого в порожнее, — вздохнул Эдин. — Сестренка, иди в свою кибитку. Если заблудишься, медведь сразу всех тут поднимет, я снял с него ошейник.
Милда ушла молча, не оглядываясь.
А «милорд», тот понял, что рыбка выскользнула из сети. И вскипел:
— Пятьсот солленов хочешь? Тысячу?!
— У отца попросишь? Или у тестя? — хмыкнул Эдин.
Почему тестя помянул? Да просто так, вырвалось. Знал, что бьет по больному. Эти сынки лордов не имеют ничего своего, за исключением небольшого жалованья иногда, и во всем зависят от содержания, данного семьей.
— Вот что, — Эдин придвинулся, один из его ножей словно сам выскочил из сапога и закрутился в пальцах — цирковой трюк, да, но лорденыш слегка отшатнулся. — Если увижу тебя рядом с сестрой, убью. Сразимся, и я тебя убью. Не сомневайся.
— Кто ты такой, чтобы я с тобой сражался? Циркач!
— Тогда я просто тебя убью. Но позабочусь, чтобы у тебя был меч, а там сам решишь, сражаться или нет.
— Или я сделаю это, — Сказал Якоб за спиной у Эдина.
Якоб. Ну конечно.
— А если не я, то в гильдии много мастеров фехтования, сударь. Вы удивитесь, но их там не меньше, чем при дворе короля. Мы каждый день сражаемся насмерть за монеты, так что мы и впрямь мастера, сударь. Кстати, с разного рода дворянской честью мы тоже не заморачиваемся. Прощайте. Со всем уважением, — Якоб слегка поклонился.
Лорд охотно испепелил бы их обоих, но лишь кивнул, и ушел в темноту.
— Представление удалось, — прокомментировал Якоб. — Или спектакль, скорее. Знаешь, когда-то, в Лире, я был неравнодушен к театральным постановкам.
— Их пятеро.
— Я видел. Сопровождение за собой таскает. А сюда один пришел, герой. Хотя, в принципе, может и отряд привести, и это будет очень плохо. Мы же не знаем, кто он. Одно радует, Лир уже близко, не каждый рискнет здесь разбойничать.
— Они ведь договорились с Милдой.
— Угу. Ничего, больше не договорятся. И ты, это… «Я тебя убью!» Тоже мне. Дурак. Такими словами не бросаются. Если не поверят — чего зря болтать. А поверят, и тебя убьют быстрее? Да и не сам руки марать станет, пришлет кого, а?
— А ты что же?..
— Подыграл, конечно. А куда было деваться?..
Эдин спать не пошел, а забрался в кибитку к Милде — точно знал, что та не спит. Сестра ночевала одна в кибитке, которую, вообще говоря, делила со Сьюной и ее мужем, но те устраивались на ночлег в палатке неподалеку.