Швейцарские горки
Шрифт:
— Так, приступаем, — деловито сказал Матвей и расстегнул молнию большой дорожной сумки, которая у него была с собой. Оттуда он извлек серо-синюю куртку, на рукаве которой красовался шеврон с надписью «Post» и такого же цвета фуражку военного образца с эмблемой почтового рожка.
Приговаривая «Это он, ваш швейцарский почтальон!», он облачился в куртку и водрузил на голову фуражку. Потом достал из сумки довольно объемную картонную коробку, обклеенную скотчем, и молодцевато сказал:
— Ihre Wertpaket, bitte!
— Посылка, значит, — усмехнулся Немец. —
— Для доставки почты они нанимают и всякие мелкие транспортные фирмы, у которых нет особой униформы, — невозмутимо объяснил Матвей.
— А зачем этот маскарад вообще? — поинтересовался Ледников.
— У них перед входом камера наблюдения. Довольно примитивная, с узким полем обзора. Я в своей фуражке и ящиком в руках стану прямо перед ней, закрою им весь обзор. Вы встанете в нескольких шагах сбоку, чтобы они вас не видели. Фуражка классная — на албанцев произведет неизгладимое впечатление. Ну и коробка подействует — они ребята жадные. Один из них откроет дверь, я суну ему в руки коробку. Он ее возьмет. Ну а с коробкой в руках он как младенец. Я отключу его без шума, чтобы второй ничего не заподозрил…
Ледников вдруг вспомнил про двух аферистов из России, которые на швейцарских дорогах грабили иностранцев, нарядившись в полицейских, и подмигнул Матвею:
— Фуражкой-то в магазине игрушек обзавелись?
Тот засмеялся.
— Точно. Там еще бляха с рожком была. Я и ее хотел нацепить.
— Ну, вперед, сыны Отечества? — осведомился Немец. И сам ответил: — С Богом!
В машине Матвей вдруг задумчиво сказал:
— А ведь Серегу Мальцева я знал. Мы с ним одно училище заканчивали и потом пересекались… Он из-за бабы пропал. Их у него было — вагон и маленькая тележка, а потом вдруг попалась тварь, и… Пропал казак, пропал для всего казацкого рода! Всего ей было мало, а он из кожи лез — доказывал, что все для нее может сделать.
— Ну и что он, танк что ли продал? — хмыкнул Немец.
— Да нет. Его один бизнесмен попросил помочь с конкурентами, которые на него сильно наехали, разобраться. Ну, Серега и разобрался. Те дураки пушки достали, ему пришлось отработать по полной… В результате два трупа и трое покалеченных. Бизнесмен от него отрекся, от следствия откупился, и вдруг оказалось, что это Серега вымогал деньги у честных предпринимателей. А все знали, что ему деньги на эту сучку нужны. Ее, кстати, тоже потом купили, и она показала, мол, он хвастался ей, что скоро у них денег будет немерено…
Матвей вздохнул.
— В общем, его взяли, и когда он понял, какой срок ему отпустят, сбежал… Вроде бы на Украину сначала, потом в Турцию, а потом попал в наемники… И главное, в бабе той, из-за которой он пропал, ничего особенного не было. Она о нем и не вспомнила никогда. Погубила мужика и забыла.
Еще одна Нина Гладыш, подумал Ледников. Ничего особенного, а мужики с ума сходят и жизни свои ради них калечат. Но все дело в том, что ничего особенного в них не видят другие, а те, обреченные, вдруг увидели…
— Остановимся на углу, — сказал Матвей.
— Дальше мы пойдем вдвоем вон к тому красному дому. Ждите нас здесь.
— Сколько? — осведомился Немец.
— Мне понадобится несколько минут. А сколько уйдет на переговоры с женщиной…
Немец посмотрел на Ледникова.
— Ты уже знаешь, что скажешь?
— Знаю, — отмахнулся Ледников.
Хотя ничего такого он не знал. Даже не думал об этом. Что-нибудь придет в голову, когда он ее увидит.
Они вылезли из машины.
— Работаем, как договорились, — сказал Матвей, подбросив в руках коробку. — Вы ждете моего сигнала. Держитесь в метрах пяти позади меня. И не вмешивайтесь, пока я жив. Запомните — пока я живой, не вмешивайтесь. Ну если буду неживой, то уж действуйте на свое усмотрение.
Он двинулся вперед, Ледников чуть подождал и двинулся следом.
Дом отделяла от улицы металлическая ограда в человеческий рост, увитая плющом.
Матвей остановился прямо у калитки, обернулся. Ледников прислонился к ограде. Сквозь листья он мог видеть чистенький дворик и входную дверь дома.
Матвей позвонил и наклонился поближе к глазку камеры, чтобы в доме могли разглядеть его великолепную фуражку.
Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге появились два молодых мужика в темных галстуках и синих рубашках. Видимо, в доме они дохли от скуки, и появление почтальона стало для них каким-то развлечением.
— Post! — прокричал Матвей. — Ihre Wertpaket, bitte!
Мужчины переглянулись. Потом тот из них, что держал в руке телефон, пошел к калитке, а второй, с бритой головой, остался у двери, следя за происходящим.
Матвей таким образом оказывался в самой невыгодной ситуации — у него просто не оставалось времени добраться до второго после того, как он уложит первого.
Распахнув калитку, мужик с телефоном на ломаном немецком языке стал объяснять, что они не ждут никакой посылки. Матвей стал тыкать пальцем в адрес и говорить, что таскаться взад-вперед с тяжелым ящиком он не намерен. Больше того, ему придется сообщить в полицию, что по этому адресу отказались принять посылку. Потому что это выглядит подозрительно.
Конечно, реальный швейцарский почтальон вряд ли стал бы себя вести таким образом, подумал Ледников. Но эти двое, судя по всему, никогда с реальным швейцарским почтальоном не сталкивались и не представляли себе, что это такое.
Тот, что с телефоном, обернулся и сказал что-то бритоголовому. Язык был совершенно не знакомым, Ледников разобрал только слово «полиция». Услышав его, бритоголовый сбежал со ступенек и направился к Матвею. Лицо его не сулило ничего хорошего. Но, видимо, он сообразил, что лучше всего не поднимать шума. А может, и знал, что для настоящего швейцарца настучать в полицию самое разлюбезное дело. А визит полицейских явно не входил в их планы.