Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года
Шрифт:
— С девушками понятно. Я о бандитах. Они ещё в квартире?
— Кто, бандиты? Я же тебе ясно сказал: девушкам пришлось их ликвидировать.
— Так, Витя, давай по порядку, а то я со сна сразу не врубаюсь. Кто кого ликвидировал?
— Объясняю повторно, как для особо непонятливых, на доступном для тебя языке: девочки ликвидировали напавших на них бандитов, и нужно урегулировать проблему. Толик, ты уже проснулся? Тебе, наконец, понятно?
Кудрявцев потряс головой, отгоняя остатки сна. Когда на Ферапонтова повторно было совершенно покушение, нападавшие каким-то образом кем-то были убиты. Это оставалась для него тёмной и загадочной историей, и только сейчас он вдруг отчетливо понял, что девушки были не простыми сиделками и, следовательно, тогда в палате, скорее всего, именно девушка по имени Лариса ликвидировала обоих бандитов. Как же он мог опростоволоситься? Как не смог рассмотреть, с кем имеет дело? Что же это тогда за девушки такие? Может быть с Лубянки, из их центральной конторы? Но он об этом бы знал или хотя бы Мельников ему намекнул. Допустим, идёт какая-то операция, но почему через Ферапонтова и Мельникова, а его даже не поставили в известность?
Кудрявцев посмотрел на часы — было двенадцать минут четвёртого, и он поспал всего три часа. Сегодня до часа ночи они с женой выясняли отношения. На пятнадцатом году совместной жизни они в очередной двухтысячный раз выяснили, что совершенно разные люди и очень устали друг от друга. И, вероятно, в сотый раз приняли окончательное решение развестись. Она требовала, чтобы он подал на развод, а ему было лень с этим заводиться. Кроме того, если он оставит квартиру жене и ребёнку, а иначе он и не смог бы поступить, то надо искать, где жить. То есть, сразу нахлынула бы масса проблем, поэтому он оттягивал решение и старался бывать дома как можно меньше. Многие психологи утверждают, что десять лет критический срок для любой супружеской пары. Они же прожили вместе полтора критических срока, следовательно, за это время успели устать друг от друга в полтора раза больше. Так что, хлтя и не хочется оформлять развод, но необходимо.
Кудрявцев оделся, вышел во двор, вывел из гаража машину и поехал на улицу Краснослободская 23. Девушку, дежурившую у постели генерала в больнице, он узнал сразу же, а вторую девушку видел в первый раз. Также он обратил внимание на очаровательную женщину с большими зеленоватыми глазами, которая сидела в мягком кресле в углу комнаты и испуганно смотрела на него, что было резким контрастом с девушками, разглядывавшими его спокойно и с интересом.
— Что же это такое, девушки, — произнес Кудрявцев, осматривая комнату, — стоит вам где-нибудь появиться, как около вас образовываются горы трупов.
— Видите-то вы правильно, но выводы делаете неправильные, — сказала девушка с пшеничными волосами. — В вашем городе мы шагу сделать не можем, чтобы не наткнуться на трупы самоубийц.
— А это тоже самоубийцы? — иронически спросил Кудрявцев.
Наглость девушек его немного рассмешила. Тогда, в больнице, у девушки по имени Лариса, был перепуганный вид и у него даже мысль не возникла, что именно она и замочила напавших. Сейчас же она излучала спокойствие и даже не пыталась разыгрывать невинность. Девушкам на вид было немногим больше двадцати, и он удивился их хладнокровию. Видимо, они были здорово натасканы и, скорее всего, так оно и есть — служат в московской конторе на Лубянке.
— Конечно, — ответила Лариса. — Один воткнул себе сдуру нож в солнечное сплетение, а его приятель, видимо, с горя, стукнулся виском о стену. Может это сбежавшие из дурдома психи? У вас в городе, вероятно, дурдом совсем плохо работает, раз столько придурков лишают себя жизни. Но почему они решили свести счёты с жизнью именно здесь? Неужели не нашли более подходящего места?
— А тот, что на кухне? С ним что случилось? — ради интереса спросил Кудрявцев, которого черный юмор девушек начинал веселить.
— А тот вообще особо ненормальный, — поддержала версию о самоубийцах девушка с пшеничными волосами. — Я свидетель. Значит, всё было так: мою на кухне посуду, заходит он и требует, чтобы я ему дала нож. Я, конечно, испугалась и протянула ему нож. А он как воткнёт его себе в грудь, так я чуть от испуга со стула не свалилась — вот ужас-то какой!
— А что же это вы по ночам посуду моете? И притом сидя! Тут кто угодно возмутится и сделает себе харакири, — засмеялся Кудрявцев.
Лера смотрела и не понимала, как девушки могут весело и непринужденно выдумывать разные глупые версии о самоубийцах, когда сейчас приедет милиция и всех заберёт в тюрьму. Не понимала она также, кто этот человек, который, будучи взрослым и таким солидным на вид, поддерживает глупый разговор, полный черного юмора. А Кудрявцев, слушая болтовню девушек и усмехаясь, исподволь рассматривал хозяйку квартиры. Её испуганный вид и выступавший румянец делали её ещё более очаровательной. Женственность и аристократичность внешности хозяйки притягивала его, и он не мог сосредоточиться, чтобы обдумать свои дальнейшие действия. Кто-то из этих бандитов мог находиться во всероссийском розыске, а кто-то числиться в картотеке. Надо было их оприходовать, дактилоскопировать и запротоколировать. Но на кого или на что их списать? Если списать это на плановую операцию по уничтожению терропистов, то кто её провел? Одного из бандитов Кудрявцев вначале принял за кавказца, но, присмотревшись, усомнился в этом. Он был скорее похож на араба, и Кудрявцев стал его внимательно рассматривать. На левой челюсти был большой синяк, сине-желтого цвета. Скорее всего, он возник не этой ночью, а немного раньше.
— Араб он, — вдруг сказала Лариса, проследив взгляд Кудрявцева. — Я их узнаю сразу, встречалась с ними не раз.
— А что у него на левой скуле?
— Не знаю. Возможно, он с этим сюда явился, — пожала плечами Лариса. — Но это придает ему большей мужественности.
«А что же у нас в Сибири делает араб? Неужели он сюда приперся в рамках полученного нами циркуляра?» — подумал Кудрявцев.
Недавно в управление поступил циркуляр о том, что, согласно разведывательной информации, террористические организации Ближнего Востока проявляют интерес к биологическому оружию. В соответствии с этим циркуляром, управление недавно проверяло систему хранения штаммов сибирской язвы в институте микробиологии.
— Не сомневайтесь, араб он, — будто бы подслушав его мысли, сказала Лариса. — Ярко выраженные семитские черты лица, да и загар-то у него не наш. На Кавказе так не загоришь. Интересно, что в Сибири делают арабы?
— Загорать приехал, — съязвила Лена, и Кудрявцев искоса посмотрел на неё. По-видимому, именно она на кухне пырнула одного из бандитов ножом, притом так ловко, что попала сразу же прямо в сердце. «Не всякий хирург так попадет», — подумал Кудрявцев и попытался сосредоточиться. Версия о террористах могла бы стать одной из рабочих, объяснявших случившиеся, но какое отношение хозяйка квартиры имеет к этому институту?
— Вас как зовут? — обратился он к хозяйке.
— Валерия. Рукавишникова моя фамилия.
— Вы где работаете?
— В драматическом театре. Актрисой.
«Валерия! Какое красивое имя! — подумал он. — Лера, значит. Она может быть только Лерой, и только актрисой. Ничего другое ей не идёт».
Кудрявцев смотрел на неё, и странное чувство просыпалось в нем: такие женщины живут рядом с ним в этом городе, а он об этом даже не подозревает! Ему пришла в голову мысль, что именно из-за таких женщин мужчины в стародавние времена стрелялись на дуэли. Он смотрел на неё, а она ещё больше смущалась и краснела. Уголком глаз он заметил, что девушки переглянулись между собой и заулыбались. Он понял, что засмотрелся на Леру, и переключился на ситуацию.
Если один из них араб, что, конечно, не факт, то это может иметь далеко идущие последствия. Но зачем он пришёл в эту квартиру, если он действительно араб и связан с террористами? Один из них похож на чеченца. Что же эти трое здесь искали? Хотя возможно, эта группа ни с какими террористами не связана, а речь идёт просто о мести девушкам за ликвидацию двоих киллеров в больнице? Личности киллеров, совершивших повторное покушение на Ферапонтова, были установлены анекдотически просто — их жёны заявили о пропаже мужей. Дугов и Линьков — оба бывшие офицеры внутренних войск, воевали во многих горячих точках, но потом демобилизовались и уже три года нигде не работали. При обысках в их квартирах были обнаружены крупные суммы валюты, происхождение которых жёны объяснить не смогли. Но киллеры должны были, так или иначе, выходить на контакт с какой-то организационной структурой. Если бы они действовали самостоятельно — сами принимали заказы, сами собирали информацию, подготавливали покушение, принимали деньги от заказчиков и выполняли многое другое, без чего не обойтись — то их накрыли бы сразу. Однако они, видимо, успешно функционировали не один год, что говорит о том, что в их задачу входило лишь осуществление полностью подготовленного и спланированного другими людьми акта. К тому же, поддержку акта тоже обеспечивали какие-то люди. То есть, киллеры выполняли лишь достаточно простые функции: пришёл, стрельнул, бросил оружие, ушёл. Так же было и с неудачным покушением в больнице. Киллеры точно знали, в какой палате лежит Ферапонтов, у них был ключ от дверей одного из запасных выходов, они знали, что дежурит всего один милиционер и сиделка. Минут за десять до нападения, дежурной медсестре Любе позвонил молодой человек и вёл с ней игривый разговор. С этим молодым человеком, который назвался Славой, дежурная медсестра Люба встретилась в приемном отделении, через которое шла на дежурство. Он пытался с ней познакомиться, но Люба очень спешила, и молодой человек обещал ей позвонить на работу. Номер телефона, и в каком отделении она будет дежурить, Люба ему не сообщила, и очень удивилась, когда он вдруг ночью ей позвонил. Как выяснило следствие, звонил он ей из телефона-автомата и, предположительно, с целью отвлечения её внимания, чтобы она не создала помех для киллеров. Более того, он просил позвать к телефону дежурившего в ту ночь милиционера, называя его по имени и отчеству, и представлялся его племянником, но Люба отказалась. Иначе говоря, покушение обеспечивала какая-то структура, и жена Дугова назвала строительную фирму «Атлант», с которой часто сотрудничал её муж. Жена Линькова также подтвердила, что её муж вёл с этой фирмой какие-то дела. Налёт налоговой полиции на фирму и изъятие компьютеров и документации под предлогом неуплаты налогов показало, что фирма платила Дугову и Линькову немалые деньги за так называемые консалтинговые услуги и три процента комиссионных за подписание договоров с заказчиками. Эти комиссионные они получали, в основном, за подписание договоров с ГОК’ом, принадлежащим Дёмину. Дело о покушении на Ферапонтова находилось пока в стадии расследования, но на этих троих, трупы которых валялись в квартире, никаких указаний в деле не было. Если их удастся идентифицировать, то, возможно, это даст дополнительные ниточки в деле о покушении на Ферапонтова, однако наличие араба среди нападавших явно в это не вписывалось. Другое дело, если бы Рукавишникова была связана с институтом микробиологии, но она актриса драмтеатра. А девчонки? Интересно, кто они вообще такие? Возможно, их командировка сюда связана каким-то образом с тематикой института микробиологии? Тогда речь может идти о террористах, и то, что они, по всей видимости, не столько ухаживали, сколько охраняли генерала в больнице, делает эту версию очень похожей на правду. Почему Витя Мельников ничего ему не рассказывает? Что он скрывает?