Сибирский триллер. Том 1: Жаркое лето 95 года
Шрифт:
— А вы случайно не иглотерапевт? — спросила Лера у девушки, и та удивленно посмотрела на неё.
— Нет. А почему вы вдруг решили, что я врач? — удивилась она, но Лера, смутившись, пожала плечами, и пригласила девушку к себе на чашку кофе, на что та легко согласилась. Лена рассказала, что она из Москвы, что поёт в ансамбле русской народной песни, здесь находится в командировке и живёт в гостинице «Сибирь».
— Так мы же с вами почти коллеги, — радостно воскликнула Лера. Она поняла, почему сразу же почувствовала в этой девушке своего человека. — А хотите, поживите у меня. У меня просторно, я сейчас одна. Муж у своей мамы, ребенок на юге у моих родителей. Я одна в трёхкомнатной квартире, места хватит.
Действительно, квартира в старом доме постройки сталинских времен была большая, обставлена скромно, но со вкусом и Лене сразу же понравилась. Понравилась ей и хозяйка квартиры. Несмотря на то, что Лера была настоящей актрисой настоящего театра и была лет на десять старше её, Лена чувствовала с её стороны уважительное к себе отношение и была не прочь поселиться у Леры, потому что российские гостиницы мало отличались от советских и по качеству обслуживания, и по комфорту.
— Но я не одна, — предупредила Лена. — Мы здесь вдвоём с подружкой.
— Чудесно! Подружку тоже приводите, места на всех хватит.
В тот же вечер Лена и Лариса выписались из гостиницы и, невзирая на слабые протесты Федора, переехали жить к Лере. Жить втроём им было интересно. Когда у девушек было свободное время, они провожали Леру на репетиции и встречали после их окончания. Часто они приходили на вечерние спектакли в театр с молодыми интеллигентными людьми приятной наружности, а потом все вместе шли к Лере пить чай и долго беседовали на разные интересные темы, и Лера музицировала на большом старинном рояле, стоявшем в этой квартире не один десяток лет.
Глава 57
Институт микробиологии Сибирского отделения РАН размещался в десятиэтажном здании из стекла и бетона, из-за чего летом в нем было очень жарко, а зимой — очень холодно. Согласно проекту, температура в здании должна была поддерживаться сложной системой вентиляции, но строители перепутали воздухопроводы, и вентиляция не работала изначально. Исправлять ошибки строителям было некогда: никто не собирался переносить XXVII съезд КПСС, в честь которого срочно сдавался объект, из-за вентиляции отдельно взятого здания, поэтому руководство института совместно с руководством строительного треста досрочно отметили сдачу-приемку объекта банкетом и солидной премией. Так как съезд проходил зимой, а окна рассыхаются, как правило, летом, то причину, по которой в здании постоянно был свежий воздух, обнаружили только осенью. Этой причиной были сквозняки из-за рассохшихся оконных рам, и каждую осень сотрудники отделов и лабораторий затыкали щели в окнах ватой и заклеивали бумагой, а летом окна раскупоривали. Но в этом году в лаборатории эпидемиологии раскупоривать окна было некому: большинство сотрудников находились в тарифных отпусках и отпусках за свой счет, пытаясь компенсировать отсутствие зарплаты в институте работой на вещевых рынках.
Окна лаборатории выходили на юго-запад, и в солнечные дни в комнате после обеда всегда было душно и жарко. Но сегодня был очень жаркий день и лаборатория напоминала горячий цех. Денис Филимонов уже не один раз умывался холодной водой, однако это мало помогало. Часы, висевшие на стене, отсчитывали минуты так нехотя, как будто догадывались, что у него после работы назначено свидание. Его уже неоднократно посещала мысль запустить в них чем-нибудь тяжелым, но ничего подходящего под рукой не было. Кроме проблемы с часами, у Дениса была проблема с деньгами. Слоняться с Леночкой по улице ему не хотелось, а для кафе нужны были деньги. Администрация института третий месяц задерживала зарплату сотрудникам, и он вынужден был на днях занять деньги у сестры. Настя копила их на джинсы, одалживать не хотела, и он осознал, какую ошибку допустил, не занявшись в своё время её воспитанием. Ему все-таки удалось выпросить у неё требуемую сумму, и он пообещал вернуть деньги сегодня. Однако аванс опять не выплатили, поэтому он сегодня ушёл на работу очень рано, когда сестра ещё спала, а вернуться планировал домой поздно, когда она будет уже спать. Завтра отцу один завод должен заплатить за консультации и Денис рассчитывал перехватить у него, чтобы вернуть Насте деньги.
Прозаическая мысль о деньгах перескочила на прекрасное, нежное и обаятельное создание, с которым он сегодня после работы встретится. Это просто подарок судьбы, что его приятель Вадим сумел познакомиться с Ларисой — подругой такой удивительной девушки, как Леночка! Иначе можно было прожить остаток дней и не узнать, что в этой жизни и в самом деле существуют ангелы! Цепочка случайности: банкет по поводу защиты Женей диссертации, приезд на гастроли Лены и её подруги, их присутствие в ресторане во время банкета; Вадим, напившийся до такой степени, что не постеснялся пойти познакомиться с незнакомыми девушками…
Случайность, возможно, действительно непознанная закономерность, рассуждал Денис, но без случайности нет свободы, а жить без вероятности означает влачить жалкое, обреченное существование, без какого-либо разнообразия. Хотя, если посмотреть на ситуацию со стороны, то можно заметить некую взаимосвязь событий. Возможно ли, что в хаосе всё-таки существует взаимосвязь событий? Порядок — враг хаоса, но, несмотря на то, что мы стремимся к порядку, всё-таки предпочитаем хаос, потому что только в нем есть место случайности. Мысль о случайности, как элементе хаоса, настолько захватила Дениса, что он отодвинул от себя брошюру драматического театра с перечнем спектаклей и составом исполнителей, которую прорабатывал, и переключился на философские мысли. Эта брошюра ему порядком надоела, но изучение её диктовала суровая необходимостью. Не далее, как вчера вечером Денис, провожая Лену, зашел на чай к актрисе театра Рукавишниковой, у которой поселились девушки. Говорили о театре, и он понял, что нужно срочно пополнить свои знания в области театральной жизни, чтобы не показаться скучным и неинтересным человеком, не умеющим поддержать разговор. Они с Вадимом изредка посещали театр, но участвовать в разговоре на равных не могли, поэтому необходимо было срочно заняться самообразованием. И сегодня в обеденный перерыв он помчался в театр и купил там брошюру с тем, чтобы вечером, если Леночка снова пригласит его зайти, обнаружить свою осведомленность в театральных делах. Запомнить, кто кого и в каких спектаклях играет, было невероятно сложно, особенно когда от жары плавятся мозги, но чего не сделаешь ради такой очаровательной девушки! Однако сейчас ему было не до брошюры — размышления о случайности и её влиянии на нашу жизнь не оставляли место театральным делам. Мысль о том, что мы — продукт хаоса, он создал нас, и хаос будет влиять, и определять наше существование в будущем, была для него новая и оригинальная. Мы сами, наше тело, индивидуальность и все прочее развивались в результате хитрых взаимодействий между стабильностью и хаосом, порядком и беспорядком. И именно это определяет нашу жизнь на Земле. Знакомство с Леночкой кажется случайностью, но на самом деле имеется, вероятно, какая-то причинная взаимосвязь, которая на данном этапе не видна, но это вовсе не означает, что она отсутствует. Неожиданное осмысление их встречи с Леночкой с точки зрения теории Хаоса наполнило Дениса чувством огромной нежности к этому хрупкому и такому беззащитному созданию, но зазвонил телефон и вернул его на грешную землю. Снимать трубку не хотелось, но кто-то настойчиво звонил и он, скрепя сердце, отвлекаясь от своих мыслей, протянул руку к телефону.
— Господин Филимонов? — осведомился вкрадчивый голос в трубке, и он сразу же узнал типа, с которым уже встречался на днях по просьбе заведующего лабораторией. Завлаб был на очередном больничном, и, следовательно, работал на своем дачном участке. Больничными его снабжала дочь, врач-терапевт, и «болел» он в основном только летом, потому что зимой на даче делать было нечего.
В прошлый раз тип по фамилии Шевченко представился сотрудником украинской лаборатории эпидемиологии и просил о частной консультации по работе со спорами сибирской язвы. Сумма, которую предлагал Шевченко за консультацию, была слишком большая и притом в долларах, что навело Дениса на мысль, что это провокация ФСБ, недавно проверявшей их лабораторию на предмет надежности системы хранения бацилл антрацис — возбудителей сибирской язвы. Проверка последовала сразу же после того, как в одном из районов области ветеринарной службой был выявлен и локализован источник распространения спор сибирской язвы, находившийся на территории незарегистрированного скотомогильника. По поводу этой находки в газетах был поднят громкий скандал. Журналисты указывали на опасность использования возбудителей сибирской язвы террористами, и их лаборатория, которая не имела никакого отношения ни к скотомогильникам, ни к террористам, подверглась нашествию людей в штатском. Кроме того, в пользу подозрения о провокации говорили извиняющиеся и даже немного заискивающие интонации в голосе звонившего завлаба, который имел обыкновение разговаривать с подчиненными тоном, не допускающим возражений.
— Ну, так что вы решили? Когда мы можем заняться с вами темой? — спросил Шевченко своим московским говорком и Денис подумал о глупцах из ФСБ, не придумавших ничего более умного, как выдавать коренного, что видно по его говору, москвича за хохла.
— Я уже вам сказал в прошлый раз, что ни о каких консультациях и речи быть не может, — едва сдерживая раздражение, произнес он.
— Но почему? Если вас не устраивает сумма, мы можем её увеличить…
— Я же вам объяснял, что не имею права делиться с кем-либо результатами исследований нашей лаборатории. Инструкция запрещает.
— Инструкция? Но ведь инструкции для того и пишутся, чтобы знать, что нарушать. Кто вам мешает её нарушить, если об этом будем знать только мы с вами? Мы же с вами коллеги…
— Мама запрещает, — не сдержавшись, в сердцах сказал Денис и резко положил трубку. То, что этот «коллега» говорил по телефону открытым текстом, ещё больше убеждало его в том, что это провокация с целью проверки его надежности.
Шевченко, он же Черноусов, выругался, бросая трубку на рычаг телефона-автомата, и его напарник, чеченец по имени Рахмет, стоявший около будки, удивленно посмотрел на него: