Сицилийское королевство
Шрифт:
Поэтому аппетит у дам испарился и они нехотя собрались в путь. Есть никто не стал, кроме Иблио, чей растущий организм требовал пищи, невзирая на этикет. И самого Забубенного, которому было наплевать на этикет, когда хочется есть. Перекусив холодной медвежатиной и попив воды из ручья, Забубенный снова устроился на телеге, усадив туда придворных. Отряд тронулся в путь, все дальше проникая на территорию Хорватии.
Глава пятнадцатая. Франкопаны и Шубичи
Не прошло и пары часов, как они прибыли в первое селение. Дорога, петляя между поросших лесом холмов, неожиданно устремилась под гору и, вынырнув из лесной тени, уткнулась в небольшой хутор из трех домов и нескольких сараев.
Забубенный притормозил от неожиданности, натянув поводья. Но было уже поздно. Проехать незамеченными мимо спящих дворов не удалось. Едва они появились на открытом месте, как их заметили местные крестьяне. Двое мужиков и три женщины в живописных лохмотьях копались в огороде. Услышав скрип тележных колес, они оторвались от своего занятия, с любопытством уставившись на пришельцев из леса. Хоть какое-то развлечение в этой глуши.
– Ну, вот и все, – резюмировал Григорий, – незаметное продвижение по территории противника закончилось. Придется вступать в переговоры.
И он посмотрел на Констанцию.
– Надо бы с ними переговорить. Нападать они, вроде бы, не собираются. А так хоть выясним обстановку.
Констанция кивнула. Забубенный тронул поводья, и телега с эскортом приблизилась к работникам. Крестьяне выжидательно выпрямились, рассматривая путников, чтобы знать, как к ним обращаться. Выглядели прибывшие и в самом деле странно: шесть хорошо, но грязно одетых женщин и один оборванный рыцарь. Но крестьяне чутьем признали в них вельмож. Жена императора, перейдя на какой-то незнакомый Забубенному язык, задала им вопрос.
– Перштич, – ответили крестьяне, поклонившись.
Констанция что-то уточнила. Те закивали головами. Она еще что-то спросила. Один из мужиков развернулся и указал рукой куда-то вдаль, присовокупив на своем языке еще пару слов. «Вроде бы о чем-то договорились», – решил ничего не понимающий рыцарь, давший обет молчания. Если немецкий он еще хоть как-то понимал, то это наречие было ему совсем незнакомо.
– Поезжай, – приказала Констанция, закончив переговоры. В глубине души Забубенный понимал, что надо бы дать им за услуги немного денег, но королева была сейчас бедна, а у рыцаря вообще изначально не имелось ни гроша.
– Что удалось выяснить у местного населения? – поинтересовался Григорий, когда хутор остался позади.
Королева облегченно выдохнула.
– К счастью, мы по-прежнему на земле Шубичей. Этот хутор названия не имеет, здесь живет братская община крестьян из рода Удрагов.
– Отлично, – кивнул Забубенный, – коммуна, значит. А что слышно по существу?
– Земля принадлежит к владениям Шубичей, замку под названием Перштич.
Забубенный попытался повторить название, но решил не травмировать свой язык понапрасну. Еще сломается.
– Они сказали, что два дня назад видели израненного жупана Стефана, который проскакал с несколькими людьми в свой замок, – добавила Констанция.
– Вот это уже интересно, – согласился Григорий, – едем в замок?
– Да, – кивнула Констанция, – осталось недалеко. Надо поторопиться, он мог уехать еще дальше.
– Так испугался монголов? – решил пошутить Забубенный, но осекся, посмотрев на своих спутников.
Констанция тоже не стала развивать эту тему, вернувшись к описанию дороги.
– Крестьяне говорят, что скоро на холме будет перекресток, где надо повернуть налево и будет виден замок Перштич.
– Ну, до этого перекрестка мы как-нибудь дотянем, – решил Григорий.
Но ехать пришлось довольно долго. Прошло примерно часа два, пока они выехали на пологий холм, с вершины которого расходились четыре дороги. Несмотря на то, что дорога, по которой они двигались, вела дальше к побережью, беглецы повернули налево. За помощью. Туда, где виднелся небольшой, но хорошо укрепленный замок с четырьмя островерхими башенками.
Проехав между полями, окружавшими замок со всех сторон, скоро они были у ворот. Несмотря на то, что на дворе был белый день, ворота оказались закрыты. Мост поднят. Словно вокруг шла война, и можно было ожидать нападения в любую минуту.
Охранники с надвратной башни что-то крикнули им. Забубенный хотел было ответить, но Констанция вовремя одернула его, напомнив про обет молчания. Спустя короткое время заскрипели цепи, и мост опустился. Ворота отворились. Из башни вышел крепко сбитый жупан в расшитом золотом кафтане, с рукой на перевязи и обритой головой. На вид ему было уже лет под шестьдесят. За ним появились несколько воинов с оружием.
Остановившись перед повозкой, на которой сидела Констанция в грязном платье, но с гордо поднятой головой, жупан осмотрел ее, потом повозку и, вдруг упал на колени.
Забубенный, в свою очередь, разглядывая бритого хорватского жупана, вспомнил футболистов из сборной Хорватии, которых видел в прошлой жизни по телевизору, и пришел к выводу, что за прошедшие восемьсот лет они не сильно изменились. Во всяком случае, внешне.
Констанция что-то проговорила упавшим голосом. Старый жупан встал и первым направился в замок, призывая последовать за собой этот странный обоз.
Все, что было сказано, Забубенный скорее угадал, чем понял. Хорватского наречия он не знал, а Констанция для конспирации ничего ему не переводила принародно. Забубенный внезапно ощутил себя туристом в чужой далекой стране. Потерявшимся, без карты и знания языка. Оставалось надеяться на обет молчания. Может и пронесет.
Через некоторое время они втроем, Констанция, рыцарь и старый жупан, сидели в огромном зале за очень длинным массивным столом, уставленном всякой снедью и вином. Констанция успела привести себя в порядок, воспользовавшись гостеприимством старого жупана и гардеробом его дочерей. Забубенному тоже было предложено умыться и переодеться во все чистое с дороги. Он не преминул этим воспользоваться и теперь, даже сняв доспехи, был похож на немецкого рыцаря. Свою старую одежду он бросил в камин и сжег, помня о том, что разведчик попадается на мелочах. Ведь тевтонцы наверняка не носят русских штанов. А предоставленные взамен, хоть и были гораздо уже привычных, но зато не отличались от местной моды.