Сицилийское королевство
Шрифт:
Путь свой беглецы под охраной местного жупана совершали достаточно быстро, ничто, несмотря на опасения Забубенного, им пока не помешало. Ни конкуренты из рода Франкопанов, ни венгерские разведчики короля Андрея. Возможно, трюк с капюшоном удался и жену императора, путешествующую инкогнито, так никто и не узнал, но и сам Стефан Шубич был примечательной фигурой по местным масштабам. Привлекал к себе ненужное сейчас внимание.
И поэтому Забубенного все же не покидало какое-то смутное беспокойство, что все идет слишком гладко. Несколько раз, обернувшись назад, ему примерещилось, что за ними кто-то идет по следу, таясь за обступившими дорогу деревьями. Но кто это был, человек или зверь, механик так и не увидел, сколько не оборачивался. Лес-то здесь был не хуже, чем на границе с Венгрией. Забубенный даже невольно вспомнил медведя.
Так они ехали почти до самого обеда. Гористые холмы вокруг постепенно становились жестче, все больше сжимаясь в прибрежные скалы. Лес стал редеть. Заметив, что рыцарь слишком часто крутит головой, жупан что-то сказал Констанции. Она ему ответила. А когда седовласый жупан выехал чуть вперед, быстро шепнула механику по-русски:
– Он говорит, что ты зря беспокоишься. Мы едем знакомой дорогой. За нами никто не следит, он проверял. А за этим холмом уже Добржич, порт, в который мы ехали. Дорога почти позади. Скоро мы сядем на галеру.
Забубенный кивнул, но беспокойство все же не оставило его окончательно. А после случая с медведем он привык доверять своим предчувствиям. Особенно плохим. Забубенный уже давно замечал за собой, что стал профессиональным пессимистом и любил перестраховаться. Что абсолютно не мешало ему быть веселым человеком.
Спустя короткое время они поднялись на вершину скалистого холма, и Григорий внезапно увидел море. Вид голубой сверкающей глади, уходящей за горизонт, заставил механика позабыть обо всех опасностях. Так вокруг было великолепно. Щербатые желтые скалы с вкраплениями едкой зелени по бокам и безумно голубое море. «Вот она, Адриатика», – восхищенно вздохнул впечатлительный механик.
Дорога резко спускалась вниз и пересекала еще одну, тянувшуюся узкой полосой вдоль берега и огибавшую деревеньку из пары десятков домишек, приютившихся на скалистом берегу у самого моря. За этими домами виднелись хлипкие мачты нескольких рыболовных суденышек, среди которых высилась одна высокая, принадлежавшая мощнотелой галере, чей длинный корпус выдавался далеко в море. Порт был совсем небольшим, а местечко уединенным, и, похоже, сюда редко заходили большие корабли.
– Ну, вот мы и прибыли, – вздохнула с облегчением Констанция, откидывая капюшон.
Но она поторопилась, а Забубенный лишний раз убедился в том, что предчувствия его не обманывают. По дороге, шедшей параллельно берегу, наперерез им скакал отряд венгерских всадников, во главе которого Григорий увидел одного из тех подозрительных мужиков, что пили вино вчера в таверне. Их все-таки выследили.
Жупан Стефан тоже заметил их. И принял свое решение. Он что-то крикнул Констанции, вынимая меч из ножен здоровой рукой. И вместе со своими солдатами устремился наперерез отряду венгров, которых было в три раза больше.
– Вперед! – крикнула Констанция, пришпоривая своего скакуна, и устремилась вниз с холма. Ее длинные черные волосы развевались на ветру. «Настоящая амазонка, – с восхищением подумал механик, глядя ей вслед, – однако, пора убегать».
И он пришпорил своего коня, бросаясь вдогонку за женой императора. Фрейлины и все остальные последовали за ним. Жить хотелось всем. Особенно сейчас, когда спасение было так близко.
Влетая на полном скаку в прибрежный городок, Забубенный повернул голову и успел увидеть, как венгерский воин зарубил храброго жупана Стефана, а первые солдаты короля Андрея уже прорвались сквозь заслон таявших на глазах хорватов. «Ну, все, – как-то отстранено подумал механик, увидев гибель последнего из рода Шубичей, – Теперь править будут Франкопаны». Но это его уже не касалось. Разъяренные венгры висели на пятках.
Григорий пришпорил коня и почти одновременно с Констанцией, едва не сбив на полном скаку встречных рыбаков с сетями, ворвался на пристань. Вдоль невысокого причала бродил разношерстный народ, который бросился врассыпную, увидев мчавшихся во весь опор всадников. Констанция, не сбавляя прыти, повернула коня в сторону галеры, перед которой стояли несколько вооруженных людей в белой одежде с черными крестами. Точь в точь, как на рыцаре, давшем обет молчания. Доскакав до них, она сама спрыгнула с коня и встала перед рыцарями, гордо подняв голову.
Забубенный тоже спрыгнул с коня, обернувшись назад. Там, догоняя жену императора, скакали фрейлины, отрок Иблио и несколько хорватских солдат со служанками на крупах своих лошадей. Приблизившись к пирсу, хорваты ссадили служанок и ускакали обратно, на помощь своим погибавшим в неравном бою товарищам.
Выяснив, что творится позади, Григорий обернулся на странный шум. Все рыцари, только что стоявшие, гордо уткнув руки в бока, теперь рухнули наземь, преклонив колено перед Констанцией. Они узнали в прискакавшей амазонке жену своего императора.
Констанция что-то громко сказала, даже крикнула, переходя на немецкий, и махнула рукой в сторону моря. Забубенный почти ничего не понял, с трудом различил только имя «фон Бельзиц». Один из рыцарей, рыжий, с короткой подстриженной бородой, поднялся первым. Видимо, это был он. Тевтонец с удивлением что-то спросил у императрицы, та коротко ответила ему. Забубенный опять различил только имя «Клаус фон Штир».
Закончив разговоры, Констанция уверенно направилась по сходням на галеру, сделав знак Григорию следовать за собой. А когда он на дрожащих ногах поднялся на борт, провожаемый странными взглядами тевтонцев, жена императора представила его собравшимся очередной фразой по-немецки. Из нее Забубенный заключил, что его теперь зовут Грегор фон Крайзеншпигель и он немецкий рыцарь, давший обет молчания.
Тевтонцы переглянулись в недоумении. Никогда прежде они не знали такого рыцаря. Но, к счастью для новоиспеченного Крайзеншпигеля, в этот момент большой отряд венгерских конников, рассеяв толпу, ворвался на пристань.
Рыцарь фон Бельзиц, судя по всему, бывший здесь за командира и за капитана одновременно, потеряв учтивость, рявкнул на толпившихся у сходен фрейлин, загоняя их на галеру. Воздух резанула короткая команда и вдоль борта выстроились арбалетчики.
Галера ожила. Якоря были мгновенно подняты. Два ряда весел, управляемых загорелыми и крепкими рабами, поднялись и опустились со всплеском в воду. Корабль стал отходить кормой в море. Одновременно с этими маневрами, одетые в кольчуги арбалетчики, выстроились ближе к носу, и встретили шквальным огнем подскакавших к самому краю пристани венгерских конников. Их доспехи сверкали под южным солнцем уже очень близко. Казалось, еще немного, и беглецов схватят. Закуют и отправят обратно к венгерскому королю.