Сицилийское королевство
Шрифт:
Во дворе Григорий остановился, чтобы осмотреться. Дом Шубичей был каменным, трехэтажным. Снизу кладовые, сверху два этажа с узкими, словно бойницы, окнами. Дом сильно обгорел. Дальше за ним виднелась длинная постройка с распахнутыми настежь воротами. Судя по всему, конюшня.
– Эти Шубичи, из купцов, что ли? – поинтересовался Забубенный у Констанции.
– Это была знатная и богатейшая семья Хорватии, – проговорила она очень медленно, – здесь находился только один дом из многих, которыми они владели.
– Понятно, – кивнул механик, – тогда они не сильно обеднели. Да и, может быть, спаслись. Вдруг их самих здесь не было, когда монголы напали.
Констанция
– Это младший из братьев, Ладислав.
– Понятно, – повторил Забубенный, – а сколько их всего было?
– Двое, второго зовут Стефан.
– Ну вот, – сказал Григорий, когда они с Иблио обследовали обгорелый дом и окрестные помещения, не обнаружив там никого больше, кроме убитых слуг, – может, хоть второй братец уцелел. Или вообще сюда не наведывался. Хорватия большая, ведь здесь только начинается. И замков у них достаточно по этим местам. Сама же говорила.
Констанция, сидевшая на поваленной и поломанной повозке, в окружении изможденных фрейлин и служанок, медленно кивнула.
– Может быть, но я видела его здесь, когда ехала в замок Печ.
– Убежал, наверное, – оптимистично предположил Забубенный, чтобы хоть как-то поднять моральный дух членов императорского двора. И добавил, сам впадая в задумчивость, – нам бы поесть чего…
Дальнейшие поиски ценных вещей преподнесли приятный сюрприз. Заглянув в конюшню, Забубенный обнаружил там целехонькую повозку с необходимой упряжью. Несмотря на бушевавший вокруг пожар она уцелела. Видно, каменная кладка конюшни не дала ей сгореть, а специально разбирать ее монголы не стали. Некогда было отвлекаться на такую ерунду. Ограничились тем, что убили всех и подожгли дом. Да и кому нужна повозка без лошадей. Лошадей-то они угнали наверняка. Во всяком случае, ни одной в конюшне не осталось. Хотя кони могли и сами разбежаться, двери-то были открыты.
Однако скоро случилось и второе чудо. Едва выйдя из конюшни, механик услышал неподалеку конское ржание и даже испугался, решив, что монголы все-таки вернулись сюда. Или прискакал отряд венгров, посланный королем Андреем разыскать беглянку. Но, бросив опасливый взгляд в нужном направлении, Григорий увидел одинокую кобылу, носившуюся меж деревьев. Кобыла, видать, была из местных. Несмотря на пожар, далеко от дома не убежала. Посланный на ее поимку отрок Иблио справился со своей задачей и привел кобылу в стойло. А затем и впряг ее в телегу. Как оказалось, этот отрок не был белоручкой. И за несколько лет, проведенных при дворе, не забыл навыков, полученных ранее. Хотя Григорий сомневался, что пажи бывают из крестьян, но факт есть факт. Запрягать коней Иблио умел, а допытываться, где он этому научился, Забубенный не стал. Какая разница, главное, что у них теперь появилась повозка.
Вслед за этим радостным событием случилось еще одно. Поиски еды привели к тому, что Григорий лично обнаружил какие-то объедки в отдельно стоящем домике на другом конце имения. Домик пострадал меньше других, в дальней комнате, где стоял стол, Забубенный нашел почти нетронутую тушку не то утки, не то индейки, и еще ножку кабанчика со следами чьих-то зубов. Были здесь также слегка подгоревший хлеб, сморщенный от жары лук. И две баклажки вина. Не обратив никакого внимания на двух мертвых воинов, валявшихся под столом с рассеченными головами и одетых, как показалось Григорию, в какие-то знакомые плащи, Забубенный сгреб все со стола и принес к месту общего сбора. Он не был уверен в том, что именно такой едой кормят жену императора и ее придворных, но оголодавшие дамы были неузнаваемы.
Поразмыслив во время обеда о том, что делать дальше, Григорий решил не оставаться на этом пепелище, а двигаться дальше к далматинскому побережью. Все-таки у них теперь была повозка. И кто-нибудь из повстречавшихся родовитых хорватских владетелей мог оказать поддержку беглой королеве. В конце концов, можно было попытаться и дальше идти лесами, маскируясь под отряд бедных пилигримов и питаясь чем попало. Но этот вариант вызывал у Забубенного большие сомнения. Вряд ли обессиленные всего одним переходом придворные смогут вынести тяготы пешего путешествия. Да и передвигаться по чужой стране без провожатых, постоянно скрываясь от чужих глаз, мог только какой-нибудь специально обученный спецназ. А никак не беглая королева, которая не хочет быть узнанной, но не имеет при этом никаких средств и возможностей. Григорий поделился своими планами с Констанцией, отозвав ее в сторонку.
– Да, надо идти дальше, – согласилась с ним жена императора, – у Шубичей есть и другие поместья. До них далеко, но можно добраться. Если только нам не помешают другие семейства, преданные венгерскому королю Андрею, ведь Хорватия сейчас в унии с Венгрией. Мы на земле Шубичей, они хоть и вассалы Андрея, но друзья императора Фридриха. А рядом владения Франкопанов, которые стоят за Андрея и могут легко захватить нас, отправив обратно в Печ.
– А кто такие Франкопаны? – поинтересовался любознательный механик.
– Это еще один знатный род, соперники Шубичей.
– Тогда понятно, – кивнул Забубенный, уяснив политический расклад в Хорватии, – значит, нам надо искать Шубичей, а Франкопанов избегать. Чего ж тут непонятного.
– Кстати, – добавил он, неожиданно вспомнив о странно знакомых плащах, – там, в домике, лежат еще два мертвых тела. Кажется, это тевтонцы.
Констанция изменилась в лице и попросила немедленно проводить ее туда. Убитые действительно оказались тевтонцами. Констанция даже вспомнила их имена, и, несмотря на запекшуюся на полу лужу крови, с брезгливым выражением на лице собственноручно осмотрела их тела и вещи, словно что-то искала. Но не нашла.
– Это связные от Фридриха, – пояснила она в ответ на вопросительный взгляд заинтригованного механика. Но не сказала, что именно они везли ей. Не став выяснять эти тайны мадридского двора, Забубенный хотел уже выйти наружу, но Констанция внезапно остановила его, схватив за руку.
– Тебе надо переодеться, – сказала она и, указав на одного из мертвых тевтонцев, который был почти одного роста с Григорием и меньше забрызган кровью, добавила, – надень его доспехи и плащ. Иблио поможет.
– Да зачем мне его доспехи? – Забубенный брезгливо воззрился на труп тевтонского рыцаря, – мне и свои не жмут.
– Рядом со мной здесь не может быть никого, кроме венгров короля Андрея или имперских рыцарей, – объяснила Констанция, – Когда мы выберемся отсюда и встретим кого-нибудь из хорватских вельмож, а они узнают меня, могут возникнуть подозрения. Подозрения – это вопросы.
Она посмотрела в глаза механику-чародею.
– Грегор, мы должны добраться до побережья, не отвечая на вопросы. Хотя бы на главные. Поэтому ты станешь рыцарем, давшим обет молчания.
Забубенный удивленно раскрыл глаза: «я стану рыцарем, да еще давшим обет молчания?». Но, переварив информацию, механик оценил легенду: «А что, не так уж и глупо все это выглядит. И, действительно, на вопросы отвечать не придется».