Сигма
Шрифт:
Статистика откроет интересную картину доступа «гражданинов и человеков» к правосудию. Доступа, который в ручном режиме регулируют сами судьи, пачками (и не иначе, как во благо народа) возвращая нам наши декабрьские иски, чтобы не портить показатели своей работы за год (годовой отчет они сдают к 25 декабря).
Откройте статистику по количеству дел с одинаковым составом участников и увидите, что некомпетентное решение по первоначальным исковым требованиям влечет за собой появление новых исков, которым несть числа. И так в каждой инстанции. Из органа по разрешению споров и конфликтов суд превратился в орган по их расширенному воспроизводству.
Ганнибал проиграл, сражаясь с Римом, а с кем воюют и кого пытаются победить наши судьи? Ганнибал просил у Карфагена подкреплений, понимая, что победы его временны, а понимают ли судьи, что их ресурс исчерпан, и что это на наших знаменах начертано “Salus populi suprema lex esto”?
Нет, не учителя мы судьям, не учителя.
3. Воруй цыган, ломай систему!
Считается, что наше правосудие охватил многосторонний кризис, т.к. государство и общество не проявляют своей приверженности идеям самостоятельности и независимости судебной власти (Т. Морщакова). Диагноз правильный, но начать следует с судей. Они сами, собственно говоря, в чем заинтересованы? В том, чтобы выйти из–под контроля государства и ждать, когда это государство или кто-нибудь еще им все остальное организует?
Выйти — вышли, а на дальнейшее ни самоорганизации, ни самоцензуры не хватило. Зачем напрягаться, если и так хорошо? Переложили свою ответственность на присяжных и сидят, злобно на них, бестолковых, посматривают, денежное содержание получают, А те за них правосудие вершат, стараются.
Пресечь безответственность можно было путем усиления правовой регламентации судейской деятельности, но для этого законы должны писать профессионалы, а не судьи сами для себя. Этого не сделано. Поэтому и стала повсеместной практика, когда судья первой инстанции руками своего секретаря или помощника перед направлением в областной суд материалов дела изымает из него документы, которые порочат его решение, а по возвращении дела вшивает эти документы обратно, если не забудет, конечно, не потеряет их или не выбросит.
Исковое заявление рассматривает суд, а разложенное по томам, подшитое и пронумерованное дело по инстанциям рассылает судья, иногда председатель суда. Сопроводительных писем судьи в деле нет.
В скольких томах, на скольких листах он направил свое дело в вышестоящую инстанцию — неизвестно. Опись материалов дела содержит десятки, если не сотни никем не оговоренных исправлений. Но это никого не интересует. Нередко суд и судья — это одно и тоже лицо.
Сегмент передачи дел между судами разных уровней законом вообще не регламентирован, из–под прокурорского надзора выведен, кому-либо другому под надзор не отдан. Грех не воспользоваться.
Сегодня из 8 (восьми) безусловных оснований к отмене решения на стадии апелляции (ст. 364 ГПК РФ) только одно имеет юридическую подоплеку, т.е. чтобы отменить судебный акт в остальных 7 (семи) случаях не нужно быть юристом! Не нужно отличать право наследования от права собственности в порядке наследования, неосновательное обогащение от чужого незаконного владения, а Трудовой кодекс от закона о государственной службе. Вот и не отличают.
Чтобы скрыть неспособность судей разобраться в законе судейское сообщество с периодичностью, примерно, раз в десять лет инициирует «реформу», пытаясь освободиться от обязанности выносить мотивированные судебные акты.
В начале 90-х арбитражники предлагали в тогдашней кассации не выносить определение об оставлении жалобы без удовлетворения, а ставить на решение суда первой инстанции штамп «Проверено. Оснований для отмены/изменения не имеется». Пока не проходит. Но судьи не успокаиваются. Пролоббировали закон об упрощенном порядке уголовного судопроизводства.
При этом все перевернули с ног на голову и хотят, чтобы мы жили по их (упрощенным) правилам. Забыли, что следователь, прокурор и судья появились на свет только для того, дабы не посадить невиновного, которого им пред светлы очи в качестве злодея представит опер земельный. Чтобы заточить разбойника в темницу, такого количества должностных лиц не требуется.
При необходимости с этой задачей начальник ОВД в одиночку справится — сам найдет, сам задержит, сам обвинение предъявит, сам приговор напишет, да и в исполнение его приведет (как Евсюков из Царицыно).
Забыли, что апелляция, кассация и надзор созданы для исправления ошибок, а не для «стабилизации рыночных отношений». Забыли и в ст. 361 ГПК РФ черным по белому записали — отмена незаконного решения является правом, а не обязанностью суда. Иными словами, отставили вопрос себе на усмотрение.
4. Коромысло смыслов
И сами судьи, и законодатель исходят из презумпции незаконности судебного акта, вынесенного в первой инстанции. Иначе не устанавливали бы отложенный порядок его вступления в законную силу, процедуру восстановления срока на обжалование и трехступенчатую систему надзирающих инстанций, каждая из которых может отменить судебное решение. Может, но не хочет.
Все без исключения надзирающие инстанции загружены по полной программе, а почему? Потому, что основания к отмене есть, а усмотрения на отмену нет. Участники процесса бомбардируют суды различных уровней своими жалобами в надежде, что ничем никому не обязанная инстанция вдруг возьмет, да и усмотрит основания к отмене судебного акта, незаконность которого очевидна не только юристам. Вслед за жалобами по этажам судебной системы кочуют многотомные дела.
Коромысло смыслов «основание-усмотрение»в часовом механизме отечественной коррупции во многом объясняет наличие феномена, который удивляет некоторых зарубежных экспертов, а именно: — в России взятки дают/берут за принятие законных решений, тогда как в Европе подобным образом принято оплачивать нарушение закона.
Так что контора пишет. Судьи жалуются на перегрузки и требуют упростить процесс. Минфин собирает пошлину за обжалование. Помощник судьи вносит очередные исправления в опись документов.
Боюсь, в своих бедах повинен сам судейский корпус, превративший систему юстиции в инкубатор по производству некомпетентных судебных решений и их заверенных копий, истинная ценность которых измеряется стоимостью затраченной на их изготовление бумаги и наших загубленных судеб.
Поэтому судей и не жалко.
Коллегию присяжных давно следует перенести в апелляцию. Только тогда общество сможет контролировать деятельность судей первой инстанции и заставить их работать в соответствии с нормами морали и права, соблюдать те правила, которые они сами для себя установили и сами же не соблюдают.