Сигнал бедствия
Шрифт:
– Понимаю, - ответил чилиец.
– И состояние ваше, не сомневайтесь, здесь будет в безопасности.
– У меня дом в Кадисе, - продолжал дон Грегорио.
– Вы испанец, вы понимаете, что общество в Калифорнии теперь мне не по душе... Но как набрать экипаж?
– Надо предложить высокую плату. Матросов тьма-тьмущая, но все бегут на промыслы. Придется поместить объявление, которое привлекло бы их.
– Во что это выльется?
– В какую-нибудь тысячу долларов.
– Я заплачу, если вы предоставите судно в мое распоряжение,
– Согласен. Я думаю, что мы наберем людей. Извольте быть готовы к отплытию.
– Сборы недолги. Надо только осторожно доставить груз. Я думаю перевезти его ночью в лодке Сильвестра. Никто не догадается, где он будет храниться?
– Не беспокойтесь, я никому не скажу.
XVI. В поисках секундантов
Выехав из ворот и очутившись на большой дороге, Франк Лара оглянулся на дом, где ему так невежливо отказали в приеме. Он увидел, что к крыльцу подвели четырех оседланных лошадей, и догадался, что их барышни поедут кататься с ненавистными соперниками. Эта мысль причинила ему и Кальдерону нестерпимые страдания. Спустившись с горы, оба всадника остановились.
– Мы должны драться, Фаустино, - сказал Лара.
– Я не нахожу нужным вызывать мальчишку.
– Однако, он тебя оскорбил.
– По-моему, он меня не оскорблял.
– Он насмеялся над тобой, и твоя барышня также. Если ты хочешь вернуть ее расположение, то должен вызвать этого щенка и убить.
– Хорошо тебе говорить! Ты стреляешь без промаха. Англосаксы хорошо стреляют, и если я его вызову, оружие-то будет выбирать он.
– Это верно. Поэтому я его сам оскорбил, что следовало бы сделать и тебе.
– Мне жаль, что я не поступил так.
– Легко найти случай. Мне-то все равно, на чем драться. Я с одинаковым успехом всажу в его тело кусок свинца или лезвие шпаги.
Он вынул из кармана визитную карточку и прочитал: "Эдуард Крожер. Фрегат "Крестоносец".
– Если судьба улыбнется мне, завтра в рубке на "Крестоносце" одно место за столом будет пустое.
– Я думаю, дело можно уладить, не проливая крови.
– Поступай, как тебе угодно. Но кто-нибудь из нас должен быть убит. Я не дорожу мнением кого бы то ни было. Деньги, вот что возвышает человека, а за уважение я не дам ни гроша. Но есть качества, которые я желаю сохранить.
– Какие это качества?
– Это мужество. Если я утрачу право на него, я утрачу все. Кроме того, я ценю уважение со стороны одного лица.
– Кого это?
– Ты, очевидно, не имеешь понятия о любви и не любишь Иньесу.
– При чем тут она?
– Что касается меня, то ни при чем. Но этого я не могу сказать о Кармен Монтихо. В ее глазах я не желаю быть ни дураком, ни трусом. И я приму меры, чтобы она, пока я жив, не отдала руку этому офицеру. Когда умру, она может делать, что хочет.
– Вряд ли тебе удастся с ней поговорить.
– Буду говорить и заставлю себя слушать.
–
– Прежде надо уложить того, кто стоит на моей дороге. Она должна ответить прямо: да или нет. Ты намерен драться?
– Я бы предпочел уладить дело мирным путем. Как ты думаешь, Лара?
– Разумеется, уладить дело можно, но с позором для тебя. Ты должен драться!
– Пистолета я никогда в руки не брал, шпагой владею неважно, ножом - дело другое, но порядочные люди не употребляют его на поединках.
– Не без основания. Но мне кажется, ты уж слишком скромен. Я видел, как ты орудовал шпагой в фехтовальном зале у Роберто.
– Это не то, что драться.
– Стоя перед противником, вообрази, что ты в зале у Роберто. Советую выбрать шпагу.
– Но ведь я вызываю!
– Вызывать не нужно. Английские офицеры, вероятно, возвратятся на корабль только поздно вечером. Они еще будут обедать у дона Грегорио, потом будут бродить по городу. Ты можешь встретить своего соперника, толкнуть его, плюнуть в лицо, словом, заставить его вызвать тебя.
– Я так и сделаю, честное слово!
– А теперь подумай о секунданте. У меня есть, кого пригласить. А у тебя?
– Дон Диас. Другого не придумаю.
– Годится. Это хладнокровный человек, имеющий представление о дуэли. Только сегодня он уехал на петушиный бой в Пунта-Педро. Поедем туда или пошлем гонца. Время для меня дорого. Как только начнется игра, я должен быть на месте. Который час?
– Четверть первого, - ответил Кальдерон, взглянув на часы.
– Не поздно. Мы успеем съездить в Пунта-Педро. Дон Мануэль держит большое пари за своего петуха. Я охотно поставлю за него червонец. Поедем!
Оба рыцаря двинулись в путь.
XVII. Прогулка верхом
Пунта-Педро тянется от самого подножия холма к океану. Дорога к нему ведет от Сан-Франциско на Долорес. По ней-то и скакали во весь опор Лара и Кальдерон. Вскоре они заметили четверых наездников, двух мужчин и двух женщин.
Как и все испано-американцы, дочь дона Грегорио и ее племянница - отличные наездницы. У обеих посадка мужская, костюм полумужской: фетровые шляпы, шаровары и сапоги со шпорами.
Офицеры с восторгом смотрят на них, не помня себя от счастья. Крожер едет рядом с Кармен, Кадвалладер с Иньесой. Обе пары ведут беседу с глазу на глаз. Крожер вздыхает и говорит, бросая взгляды на море:
– Я скоро буду там.
– И я тоже, - отвечает Кармен.
– Когда вы уезжаете?
– осведомляется офицер.
– Очень скоро. Папа говорит - через неделю. А может быть, и раньше. Он поехал сегодня договариваться насчет мест в Панаму.
Крожер некоторое время молчит, а затем, преодолев свое смущение, спрашивает:
– Вы, конечно, рады вернуться в Испанию?
– Нет, для меня это грустно, - ответила девушка.
– Я люблю Калифорнию и хотела бы в ней остаться. А вы?