Сила двух начал
Шрифт:
— Я же весь день занята на работе!— возмутилась Мэри в ответ,— у меня просто не хватит времени на это! Если только не спать ночами…
— Ну, зачем же такие жертвы,— покачал головой маг,— ты сможешь уделить Майклу, скажем, час каждый вечер, а днем он будет тренироваться самостоятельно. Вспомни – ты ведь сама тренировалась именно так, находя без всяких проблем себе учителей. Он, если захочет, сможет так же.
Мэри открыла, было, рот, чтобы вновь возразить, но, глянув в полыхнувшие жестоким огнем глаза Волан-де-Морта, согласно кивнула:
— Хорошо, я обучу Майкла. По крайней мере, сделаю все возможное, чтобы он стал достойным соратником мне.
Волан-де-Морт, ухмыльнувшись с довольным
— Разумеется, сделаешь. И, возможно, даже больше, чем сможешь. Кстати, скажи мне, как далеко ты заходила со своими ухажерами, чтобы полностью подчинить их своей воле? Хватало одного лишь поцелуя, или только после соития с тобой они так теряли голову, что забывали обо всем?
— У тебя слишком буйная фантазия, как, впрочем, и у всех твоих подчиненных. Я лишь обещала им то, чего они хотели. И успевала зачаровать каждого из них прежде, чем они успевали хотя бы прикоснуться ко мне,— ответила Мэри холодно, отвечая на взгляд Волан-де-Морта с ненавистью,— если бы для выполнения твоих поручений мне пришлось бы пожертвовать собой, я бы ни за что не пошла на подобное.
— Да, ты нисколько не изменилась,— покачал головой Волан-де-Морт,— по-прежнему так же независима, как и раньше.
— И тебе это не нравится?
— Нет, отчего же? Гордость и независимость – превосходные качества, правда, есть не у всех. Кто-то рожден, что бы подчиняться, кто-то – чтобы повелевать…
— А кто-то – чтобы страдать по вине других,— добавила Мэри тихо, но четко, глядя прямо в глаза Волан-де-Морту. Его слова волшебницы нисколько не смутили – тихо рассмеявшись, он, блеснув багровыми глазами с вертикалями зрачков, произнес насмешливо:
— Что, до сих пор переживаешь разлуку со мной? Я и не думал, что мой отказ ранит тебя так глубоко. Неужели я такой незаменимый?
— Незаменимый?— переспросила Мэри недоуменно,— что ты, вовсе нет. Признаюсь, плотское наслаждение – удел слабых людей, и теперь, став опытнее и умнее, я поняла это. Пусть маглы тратят на это свое время, мне же оно слишком дорого.
— Что же имеет для тебя больший приоритет?
— Придумывание новых заклинаний,— бросила Мэри небрежно,— и осознание собственного все возрастающего мастерства доставляет мне намного большее наслаждение, чем наслаждение, что приходит во время занятий любовью.
— Да ну?— протянул Волан-де-Морт с сомнением,— что-то не верится. Как будто, ты стонала от удовлетворения во время совокупления со мной, а не тогда, когда побеждала своих соратников. Или мне память изменяет?
— Причем тут стоны?— сдвинула брови Мэри,— они – как раз доказательство того, что в моменты близости друг с другом мы уподобляемся животным. А наш ум отличает нас от них – и именно знание того, что я хоть немного увеличила свое мастерство и силу, радует меня сильнее, чем наслаждение от занятий любовью. А с чего это вдруг ты заговорил об этом? Неужели передумал?
Правоту ее слов подтвердил светящийся похотью взгляд Волан-де-Морта, и его слова:
— Сегодняшняя ночь выдалась свободной, и я подумал, что было бы неплохо провести ее с тобой.
Мэри вежливо приподняла брови, удивляясь подобным словам.
— Полагаешь, тебе достаточно сказать, что ты меня хочешь, и я тут же брошусь в твои объятия? — спросила она с издевкой в голосе, поднимаясь на ноги.— Удивляюсь твоей самоуверенности.
— Думаешь, вновь очаровать тебя у меня не выйдет?— произнес Волан-де-Морт тихо, вставая и неспешно приближаясь к Мэри – она все отходила дальше к стене,— что ж, тебе придется разочароваться – я не привык отступать на полпути и всегда иду до победного конца.
— Значит, я буду мешать тебе до тех пор, пока смогу,— отозвалась волшебница, чувствуя, что отступать больше некуда –
… Ей снится, что она попала в прохладные воды прозрачного, как слеза, озера – и неподвижно лежит на его глади, отдаваясь во власть спокойных волн, что постоянно окатывают ее спину. Резкая боль, как от удара электрическим током, нарушает ее спокойствие – отчаянно барахтаясь, она пытается выплыть, но тонет, не имея ровно никаких шансов спастись. Темнота обволакивает ее, беря в свою власть…
Вновь прикосновения прохладных волн… Мэри вдруг осознала, что это, вовсе не волны, а чьи-то руки, что беспрестанно бегают по ее обнаженной спине. Эта мысль поразила ее хуже удара молнии – с диким криком она попыталась вскочить, но прохладные руки прижали ее к постели, не оставляя ничего другого, кроме подчинения.
— Не дергайся, Мэри, иначе до конца своих дней не сможешь даже одного шага сделать,— слышит она до боли знакомый голос, такой же холодный, как и руки его обладателя.
— Пусти меня, мерзкий насильник! Воспользовался моей беспомощностью, да? Пусти!
— Успокойся,— прошипел в ответ Волан-де-Морт.
Через секунду Мэри опутали, крепко привязав к кровати, прочные веревки, принудив ее к неподвижности. Но не к безмолвности:
— Не нужна мне твоя помощь! Тем, что исцелишь меня, ты не загладишь свою вину!
— Хочешь сказать, я, а не ты, выпустил ураган? Как это скромно с твоей стороны – приписывать свои ошибки другим!
— Я лишь хотела защититься! Если бы не ты со своими интимными намеками, ничего бы не случилось! Ай! Осторожнее!
Мэри вновь ощутила прошедшую по всему позвоночнику боль, что парализовала ее, и заставила успокоиться.
— Так-то лучше,— удовлетворенно произнес Волан-де-Морт, вновь проводя своими прохладными, словно состоящими из воды, руками, по спине Мэри. Ласковые прикосновения усыпили волшебницу – и это то, что было нужно Волан-де-Морту. Он с силой надавил на один из позвонков, вырывая из груди Мэри вопль боли. Через секунду вопль перешел во вздох облегчения — волшебница, осознала, что, наконец, здорова.