Сила двух начал
Шрифт:
Проснувшись, Мэри рывком села, тяжело дыша. Глянула в сторону окна – на окрестности уже опускалась вечерняя темнота, неся с собой прохладу. Значит, она спала целый день...
Решительно откинув одеяло в сторону, она поднялась на ноги, зная, что сейчас вновь пытаться заснуть будет бесполезно. После такого реалистичного кошмара... Мэри раньше, все два месяца до этого, время от времени снилось, как она нянчит своего малыша, но кошмары с потерей ребенка она видела впервые. Крик ребенка все еще звучал в ушах наподобие звона, и в попытке прогнать его Мэри, наскоро одевшись, отправилась на прогулку в Безмолвный лес. Ступая знакомыми до боли тропами, волшебница быстро успокоилась, мысли ее приняли более упорядоченный строй. Лишь сегодня утром она окончательно поправилась, и смогла получить
Неясный шум сзади подсказал Мэри, что она здесь не одна – круто обернувшись, волшебница выхватила волшебную палочку, готовая напасть, если вдруг выйдет враг. Но нет – из-за переплетенных ветвей показался Бенджамин — Пожиратель, что попытался вытащить ее из темниц. Он приветливо улыбнулся, чуть подняв брови при взгляде на вооруженную Мэри.
— Хочешь напасть? Видимо, благодарность известна тебе лишь как не имеющее значения слово.
Волшебница громко фыркнула, спрятав палочку за пазуху:
— Благодарность? За одно желание вытащить меня из темниц? Ведь Волан-де-Морт пришел выпустить меня почти в одно время с тобой. К тому же, ты, зайдя с Руквудом в мою темницу, заслужил наказание, которого избежал лишь благодаря мне. Так что думай сам, кто кому должен быть благодарен.
Волшебник пораженно хмыкнул, но что-либо говорить на это не стал.
— Что ты делаешь здесь?— спросила Мэри.— Гуляешь или следишь за кем?
— Отдыхаю.
— А что же пленницы? Ведь отдых с ними для любого Пожирателя смерти намного предпочтительнее, чем прогулки в этом лесу.
— Да, я бы отдохнул с одной из них, но, увы! Эта волшебница так некстати была выпущена своим повелителем.
— Волан-де-Морт не мой повелитель,— отрезала Мэри, стерев с лица Бена насмешливую улыбку. Теперь в глазах его был страх.
— Соображаешь, что говоришь?— прошипел Пожиратель, пугливо оглянувшись,— если за нами следят, и твои слова дойдут до повелителя...
— Не бойся – мне в этом случае ничего не будет,— равнодушно бросила Мэри,— ведь я уже говорила это Волан-де-Морту.
Страх высветился в каждой черточке лица Бена, вместе с недоумением.
— Каково должно быть твое мастерство, если ты позволяешь себе так говорить с повелителем?
Волшебница лишь пожала плечами в ответ.
— Оно на высшем уровне, и он это признает. Но еще больше моя абсолютная защита, что досталась мне по наследству.
— В каком-то предмете? Медальон?
— Да, тот самый медальон, что благодаря Руквуду стал известен всем Пожирателям смерти. И он может защитить меня даже от Пыточного проклятия.
— Неужели?— восхищенно произнес Бен,— но не от Смертельного проклятия, я полагаю?
— Не знаю, Волан-де-Морт еще не предпринимал попыток покончить со мной, так что случая проверить не было. Но я не думаю, что это так, ведь Смертельное проклятие – самое опасное из всех.
Мэри выразительно глянула на Бена, как бы дав понять, что ее слова – верны. И он не усомнился в этом, недоверчиво покачав головой:
— И все же, даже имея такую защиту, я бы не дерзнул сказать то, что произнесла только что ты – ведь ты живешь в этом особняке, и, так или иначе, подчиняешься повелителю. Отрицать подобное... никто бы не посмел.
Волшебница лишь пожала плечами, не имея особого желания затевать по этому поводу спор.
— Я возвращаюсь в особняк – если ты со мной, то пошли.
Слегка нахмурившись от приказного тона Мэри,
— Что, изменяешь повелителю?— спросила она у Мэри с нехорошей ухмылкой,— не боишься кары за это?
— Нет,— отозвалась волшебница равнодушно, скользнув по Пожирательнице смерти безразличным взглядом,— так что можешь донести ему на меня. Я даже не буду говорить, что Бен не мой любовник.
— А жаль,— добавил к словам Мэри свое Пожиратель, едва они оба оказались в особняке, оставив изумленную Беллатрису позади себя,— это теперь моя мечта.
Волшебница лишь тяжело вздохнула, кивнув.
— Да, мечта для вас, а для меня – величайший страх. Лучше бы я была уродливой, как горгулья – но, увы... вместо этого я вынуждена терпеть интимные намеки ото всех подряд, ловить на себе похотливые взгляды Пожирателей, представляющих меня обнаженной, в своих объятиях. Я думала, что хоть Волан-де-Морт будет видеть во мне не просто красивое тело, так и зовущее мужчин – так нет же, и он вздумал завладеть мною... И самое страшное – что его замысел претворился в жизнь...
Мэри прервалась, осознав, что говорит абсолютно лишнее – и что на нее нашло? Тряхнув волосами в приступе раздражения, она ускорила шаг, направляясь в свою комнату – а удивленный Бен так и остался стоять посреди коридора столбом...
…На следующий день Мэри вышла на работу, а после рабочего дня взялась за тренировку очередного ученика. Так и потекло время с этого дня – день за днем, неделя за неделей... Вроде бы все было по-прежнему, но все же волшебница понимала, что ее жизнь очень сильно изменилась – потому, что поменялось ее мировоззрение. Теперь Мэри руководствовалась иными, чем до этого, принципами, выполняла все поручения Волан-де-Морта с большей осторожностью и ответственностью, учитывая все возможные последствия – и хорошие, и плохие. И оттого, что она начала более серьезно относиться ко всем своим обязательствам, досадных ошибок и оплошностей больше не случалось. За все те восемь месяцев, что прошли с того дня, когда она вышла из темниц, к ней не предъявлялось претензий или подозрений ни от начальства в Министерстве магии, ни от Волан-де-Морта – наоборот, были лишь поощрения. Но все это радовало Мэри лишь отчасти – хоть за это время боль от страшных вестей Джейн Келленберг и притупилась, полностью уйти она не могла, напоминая волшебнице о себе по ночам, в кошмарах. Такое было не каждую ночь, но если и происходило, то Мэри словно возвращалась в тот день, когда ей сообщили, что она не станет матерью. И в эти мгновения ей помогал лишь медальон – он нагревался и словно впитывал в себя те горькие чувства, что она испытывала, даря волшебнице облегчение, хоть и временное. Со временем Мэри завела привычку приходить к Кристиану в такие дни, и он своими шутками разгонял ту тьму, что была возле нее. Кристиан так и не вспомнил, что именно тогда послужило смертью Брэдли, и общался с ней с теплотой старого друга, помогая в случае чего делами и советом. В гости к Мэри он не напрашивался – она как-то сказала, что ее муж очень ревнивый и поэтому едва видит ее с другим мужчиной, тут же приходит в ярость. Кристиан удивился подобному, но не стал сомневаться в правдивости слов волшебницы – а ей это было только на руку, ведь таким образом она избегала лишних вопросов, хоть и лгала при этом.
В конце мая еще один сотрудник Мэри был осужден за применение Непростительных проклятий, и она после этого прекратила всю деятельность, что вела в своем отделе по приказу Волан-де-Морта – чтобы и самой не попасть под подозрение. И в последний день весны она подумала – а почему бы на время не оставить работу в Министерстве, заняться чем-то иным? К примеру, пойти в Хогвартс преподавать защиту от Темных сил... Как она слышала, вечно свободная вакансия этого предмета пустовала и теперь – очередной учитель уволился три дня назад. Можно обратиться с ходатайством к Дамблдору в надежде на то, что он не откажет ей в ее просьбе... Но вначале, разумеется, получить на это разрешение от Волан-де-Морта... А он, как Мэри знала, вот уже неделю отсутствовал в особняке. Но вдруг он вернулся?