Сила есть - ума хватает
Шрифт:
Мальчик подбросил сучьев, огонь вспыхнул с новой силой. От яркой сердцевины отлетали желтые лепестки и тут же таяли в темноте.
Егорша вытащил из костра горящую палку.
– Попробуйте подойти, - погрозил он сильным и страшным животным, - шкуру прижгу.
Влас и Егорша безуспешно пытались растолкать Протаса.
– Видать непростым хлебушком тебя накормили, друг наш любезный, - едва не плакал мальчик и вдруг догадался, - а ведь это сам леший был. Про девчонку-то говорил, про Любовку стало быть.
Летняя ночка, как воробьиный скок - коротенькая. Не успела заря последними красками отгореть, а уж восток зарозовел, небо над полянкой посветлело. Волки убрались в чащу. Егорша облегченно перевел дух, Влас радостно заржал. Свежесть утра разбудила Протаса, парень сел, протер глаза.
– Эх, и крепко я спал! Егорша, хлебушка не осталось?
– Тебя и так разбудить нельзя было, а съешь еще - вовек не добудишься. Сонный хлеб то был, на сонных травах замешан. Уж мы с Власом тебя и толкали, и щипали, и на ухо кричали.
– Надо же, - простодушно удивился Протас, - поесть я всегда любил, но чтоб так спать...
– Волков всю ночь отгоняли, - жаловался Егорша, - думали к утру только косточки обглоданные от нас останутся. Костерок - защитник наш не допустил близко диких зверей.
– Ох-ох-хо, - Протас еще раз потянулся, - пойдем что ль отсюда, не нравится мне этот лес, мало мы в нем побывали, а нечисти перевидали - на всю жизнь хватит.
Деревья вокруг полянки стояли частоколом, стволы близко-близко друг к другу - не протиснешься, да еще колючими гибкими ветвями опутаны.
– Глазик Лиха найти надобно, - волновался Егорша, - леший нам глаза отводит, хочет, чтоб мы тут сгинули.
Протас кружил по поляне, пытаясь найти хоть маленькую щелочку между плотно стоящих стволов.
– Как-то мы сюда попали, - недоумевал парень.
Солнце встало, и тяжелая от росы трава вспыхнула самоцветными камнями.
– И роса здесь странная, - бурчал Протас, - смотри, прямо как большой клубок.
– Да это же глаз светится, - обрадовался Егорша, подхватил кругляш, сунул его за пазуху.
– Никак домой собрались, - раздался знакомый неприятный скрип. Под елкой стоял вчерашний старичок с нечесаной бородой. Его глаза сердито блестели.
– Дед, а ты как сюда пробрался? Старый, старый, а юркий. Ну-ка показывай выход.
– Мне ли в собственном дому блудить, - неласково ответил старичок и вдруг хлюпнул носом: - Каша подгорела, еле в горло пропихнул, а дел-то сколько: печку растопи, воды принеси, крошки со стола смахни, ложки, плошки перемой. Гусельки возьму, а плясать некому. Увели девчонку, просил вас что ли кто.
– Если про Любовку речь ведешь, так она и просила.
– Дитя неразумное, не понимает где хорошо, а где плохо. Будет с матерью в поле спину гнуть, корки сухие грызть, а у меня в лесу барыней бы жила, привольно, весело. Плохо мне волки ночью службу служили, позову-ка я медведей да лис. Загрызут вас, закусают, - крикнул старик. И голос его звучал молодо, сильно.
Послышался треск ветвей, и на поляне показались косолапые, огненными язычками вспыхивали у их ног лисы. Влас застучал зубами, грива встала дыбом, конь вдруг заметался по поляне, словно обезумевший. Куски мха так и летели из-под копыт.
– Вла-а-а-с, нас с Егоршей не бросай, - завопил Протас, - у меня кулаков всего два, а медведей вона сколько. Ты б Егорша в глазик глянул, может, увидишь чего.
Егорша быстро достал кругляш и радостно крикнул: - запрыгивай Протас на Власа, вон дорога между двух сухих елей.
Протас подхватил мальчишку, взлетел на спину коня и тот, наклонив голову, помчался прямо на стену деревьев.
Егорша закрыл глаза, полагая, что сейчас они разобьются о стволы, но те расступились, открыв дорожку.
– Что стали, - прикрикнул леший на зверей, - в погоню, слуги мои верные.
Звери завыли, зарычали, кинулись было вдогонку, но Влас, словно сказочная конь - птица летел, едва касаясь копытами земли. Топот тяжелых ног, злобный рык - все стихло позади. Еловый мрачный лес сменился веселым, пронизанным солнцем березняком.
– Стой ты, - бил пятками в бока коня Протас, - все нутро взболтал, аж муторно стало.
Но конь остановился, лишь, когда лес давно закончился. Влас тяжело дышал, на боках выступила пена. Обессилевший Егорша сполз с горячего тела, плюхнулся на землю и уставился в небо.
– Уморил, - Протас обтер ладонью мокрый лоб, - перед глазами все так и прыгает.
Конь виновато хлопал длинными белесыми ресницами, понурил голову и направился к речке, что текла неподалеку.
Вернулся веселый, бодро перебирая ногами, с огромной рыбиной в зубах.
– Ну, молодец, дружок мой, - обрадовался Протас, - славный обед будет у нас сегодня. Сейчас костерок разожгу, рыбку запеку.
После сытной еды Протас подложил руку под голову, вытянулся на траве.
– Слышь, Егорша, что же мы за богатыри такие, ни одного дела доброго не сделали.
– Как же, Лиха силы лишили, Любовку домой отправили.
– Пустяки это, - поморщился Протас, - незначащее. А нужно такое совершить, чтоб слава по всей земле русской пошла. Чтоб в сказках о нас рассказывали. Эй, Влас!
Конь заржал.
– Если тебя расколдовать не получится, ты не горюй, коняшка из тебя славный вышел, бегаешь быстро, понятливый. Да такой конь цены не имеет. Пойдем на пригорок, туда, где молодой дубок растет, осмотримся, подумаем, куда путь держать.
Окрестности с пригорка были видны как на ладони. Речка поблескивала внизу, облака плыли над головой. Влас щипал травку, Егорша и Протас отдыхали в тени дуба.