Сила слабости
Шрифт:
– Юбля, я, конечно, понимал, что вы на грани воюете, что рискованно очень, но так...
Бой ещё где-то продолжался, но наш корабль стремительно уходил в другой сектор галактики. Венки был взбудоражен, но не испуган и не опустошен. Он льнул ко мне не от страха. Война заражала его азартом.
– Малыш, мне понравилось слышать тебя во время этой бойни.
Даже не так, из-за этого голоса я впервые не чувствовала себя смертью. Может местью, праведным мечом, даже игроком, но жизнью, а не наоборот. Как бы абсурдно это не звучало, эта его даккарская черта смеяться смерти в лицо помогала
Мальчишка усмехнулся:
– Ну, это хороший повод всегда брать меня на операции. Мне понравилось.
Сейчас он был открыт больше чем обычно. А в восторженной улыбке было что-то совсем мальчишеское.
– Конечно,- я постаралась улыбнуться ему, - Я буду пытаться брать тебя с собой всегда, когда будет возможность, как сейчас, наблюдать за операцией из безопасного места.
Мальчишка поморщился:
– Я, вообще-то, профессиональный воин. Могу не только в штабе сидеть.
– Я знаю, Венки. Дело не в тебе. А в Ар. Очень сильном Ар. При нападении я ломаю 75 процентов своих жертв. Всех, кто хоть немного сопротивляется. А ты не настолько мне доверяешь, чтобы не сопротивляться.
– Откуда ..., - в глазах промелькнуло понимание, он поморщился, - Это за тот злосчастный бутерброд? Я просто есть хотел тогда...
– Неважно. Ты инстинктивно сопротивлялся моей силе. Если бы я действовала с мощью, что обычно использую на операциях, я бы тебя сломала. Какими бы ни были мои мотивы и твои стремления, чтобы беспрепятственно переносить Ар, ты должен подчиняться ему без условий.
Венки некоторое время помолчал. Мужчина из-за пульта доложил ему о том, что мы покинули сектор сражения.
Мальчишка вскинул голову:
– Ты могла бы научить меня правильно воспринимать Ар!
Я рассмеялась:
– Это невозможно! Это подсознательная реакция. Не вмешиваясь в твоё сознание, её нельзя изменить.
Он сжал губы. Поднял на меня серьёзный взгляд чёрных пронзительных глаз:
– Ты веришь, что мужчина может чувствовать Ар? Понимать, когда на него воздействуют, что именно его заставляют делать?
– Только если он Вамп! Воздействие Ар способны идентифицировать только расы, к нему способные: неолетанки и вампы. Да и то не всегда, зависит от силы и грубости влияния. Все остальные не понимают, что находятся под давлением.
Венки пожал плечами:
– Значит, я вамп на 80 процентов. Потому что именно с такой вероятностью я определяю влияние на себя неолетанского Ар. С вамповым не было возможности поэкспериментировать. И, кстати, это умение я выработал у себя сам.
Я смотрела на него, замерев. Нет, он не врал. Возможно ли... Хотя что мы знаем в этом плане о даккарцах?! Мы определили, что на них по-другому влияют наши травы. И большая часть этих исследований сделана как раз этим мальчиком. Могло ли быть, что он изучал и дистанционный Ар и добился каких-то результатов? Морена бы не стала такое публиковать...
Венки хитро улыбнулся:
– В любом случае, тебе не стоит принимать решения сейчас, ты слишком устала после боя
Он наклонился ко мне, ласково целуя в губы. Да, ласковый секс сейчас то, что мне надо. Он лучше заслоняет собой переживания после кровавой бойни.
Сега:
Я лежал наполовину в воде, на покатом берегу маленького озера. Кожу очень приятно пощипывало. На языке ощущался сладкий вкус тумана. Невообразимо, но я был счастлив! В этой воде, в этом тумане, когда над головой раскинули толстые разлапистые листья странные деревья, а на них, как из больной фантазии наркомана, торчали пушистые салатовые фигульки толщиной с мою руку... в этом тумане я понимал, что никогда, ни за что не вернусь на Кагылым. Я и раньше это знал, но теперь я ещё и понимал почему. Тот мир был не мой. Мой должен быть вот такой: зелёный, овеянный тысячей пьянящих цветочных ароматов, укрытый туманами атаквы и, главное, населённый ослепительно сильными четырёхрукими великаншами.
Мне понадобилось поработать рукой, чтобы снять напряжение после разговора с Морок. Хотя, признаться, в такой атмосфере даже дрочить было сказочно приятно.
Где-то недалеко послышались голоса:
– Ретка, стой, тапки тараканьи! Тебе командир велела меня учить.
– Как я могу тебя учить, Мэй, если ты ругаешься и ещё угрожаешь мне одежду испортить?!
– Ты сама виновата, не нужно было прикасаться к моему оружию. Даккарцы никому не позволяют это делать!
– Во-первых, ты не даккарец, а просто маленькая лохматая эми. Во-вторых, это ты мне будешь рассказывать про даккарцев?! Я сотни раз прикасалась и держала в руках личное оружие даккарских мужчин. Анжей даже учил меня сражаться его собственными мечами.
– Ну откуда я знаю, хрень-пень... наверно, ты так хорошо трахаешься, что они тебе всё позволяют.
Снова послышался звук шагов, раздвигающейся листвы и чавкающего под ногами болота.
– Ретка, да стой, тапки тараканьи! Я же ничего плохого не сказала. Ну, это же хорошо, когда ты хорошо трахаешься. По крайней мере, я бы хотела, чтобы про меня говорили, что я хорошо трахаюсь... Стой!
Шаги приближались:
– Ретка, а ты умеешь пускать огненные шары, такие, чтобы как из огнемёта всё выжигали?
– Нет.
– А молнии?
– Нет.
– А превратиться в огромного дракона и затоптать целую вражескую армию?
– Нет.
– Ну, а хотя бы летать ты умеешь?
– Нет.
– Какая-то у тебя хреновая магия. Ничего не умеешь!
Они остановились где-то совсем недалеко у озера:
– Мэй, разве даккарцы не учат мальчиков в своей школе, что такое Ар и что он реально может?
– Учат. Но я подумала, может, они не всё знают. Я бы хотела уметь превращаться в дракона.
Они некоторое время молчали. Потом заговорила Ретка:
– Я не могу превратиться, но могу заставить окружающих поверить, что превратилась в большого дракона.
– Поверить? А если они тебя рукой потрогают или кинут в тебя что-нибудь, они ведь поймут, что ты не дракон?
– Не поймут! Они ведь будут верить, а значит, и, трогая воздух, им будет казаться, что это чешуя, или чем там покрыты драконы. А бросить что-нибудь им даже в голову не придёт. Чтобы проверять, настоящий ли я дракон, надо сначала начать в этом сомневаться. А они ведь не будут сомневаться, я заставлю их верить по-настоящему.