Сила возраста. Уроки старости для семей и молодежи
Шрифт:
Здесь уместно будет обратиться к одному размышлению, о котором в дальнейшем мы сможем поговорить подробнее – оно также порождено опытом дружбы Общины святого Эгидия с пожилыми людьми. Прежде, чем найти подтверждение этому в научной литературе, Община на собственном опыте испытала положительное воздействие тесных дружеских отношений со стариками в состоянии спутанного сознания, порой с весьма серьезными нарушениями памяти: можно забыть многие вещи, утратить способность ориентироваться в повседневной жизни, но крайне редко полностью утрачивается память эмоционального характера. Иными словами, даже старик в тяжелом состоянии спутанного сознания, неспособный вспомнить имя того, с кем общался на протяжении двадцати лет, и, кажется, вообще ничего не помнящий, тем не менее, сохраняет понимание, что перед ним человек, который его любит и которого любит он. Он не вспомнит имени, но не забудет родного лица. Память чувств невозможно стереть.
Еще один аспект, характеризующий жизнь многих пожилых людей, – это инвалидность. Прежде всего, необходимо договориться о значении этого выражения. Часто инвалидность смешивают с неспособностью себя обслуживать. И все же эти два понятия не полностью накладываются друг на друга: не все инвалиды неспособны себя обслуживать, а инвалидность может соответствовать различным степеням неспособности себя обслуживать. Приведем пример: старик страдает тяжелой формой артроза колена, не позволяющей ему подниматься по лестнице. Если он живет на четвертом этаже без лифта, степень его зависимости от посторонней помощи будет очень высокой, потому что он не сможет выходить на улицу самостоятельно, а наличие в доме лифта, возможно, позволило бы ему выполнять самостоятельно большую часть повседневных дел, не прибегая к посторонней помощи. В первом случае, если никто не сможет приносить старику хотя бы продукты, то его состояние не позволит оставаться в своем жилище, а во втором – он сможет вести практически самостоятельную жизнь.
Повседневные действия подразделяются на физические и инструментальные:
Физические повседневные действия
– мыться (принимать душ или ванну),
– одеваться,
– ухаживать за собой (бриться, расчесываться),
– вставать с постели/ложиться,
– ходить,
– есть,
– сдерживать позывы к мочеиспусканию.
Инструментальные повседневные действия
– готовить еду,
– заниматься домашней работой,
– перемещаться за пределами своего жилища,
– совершать покупки,
– принимать лекарства,
– пользоваться телефоном,
– пользоваться деньгами.
Чтобы лучше объяснить, что имеется в виду под зависимостью от посторонней помощи, в науке широко применяется понятие, основанное на определении способности человека самостоятельно выполнять повседневные действия, ПД (по-английски Activities of Daily Living – ADL).
Ограничения в выполнении ПД (например, невозможность ходить за покупками или готовить еду) означает зависимость от посторонней помощи: это невозможность самостоятельного выполнения ПД и отсутствие кого-либо, кто бы мог их выполнить или помочь в их выполнении. Ограниченные возможности могут быть результатом проблем со здоровьем (тяжелые недуги или увечья, физические или душевные расстройства), которые часто переплетаются с проблемами социального свойства (говоря одним словом, с изоляцией), проблемами среды (проживание в обстановке, где имеются физические препятствия или архитектурные барьеры) или культурными проблемами (уровень образования, культурный контекст, жизненные привычки).
Инвалидность и вытекающая из нее зависимость от посторонней помощи должны пониматься, таким образом, как результат сложных взаимоотношений между состоянием здоровья индивида, его особенностями, привычками, личностными факторами и факторами среды, представляющими конкретные условия его проживания. Из этого следует, что для человека с ослабленным здоровьем условия жизни могут либо стать фактором, дополнительно ограничивающим его функциональные и социальные возможности, и без того затронутые недугом, либо, наоборот, облегчить его существование. В этом смысле пример с домом престарелых будет наиболее ярким. Жизнь в доме престарелых отличается сокращением внешних стимулов, потому что человек не живет в своем доме, реже видится с близкими, ему не нужно лично заниматься многими делами. В итоге получается, что обстановка, изначально задуманная для облегчения трудностей, возникших из-за снижения физических возможностей, парадоксальным образом еще больше сокращает автономию пожилого человека, усиливая его инвалидность со всеми вытекающими из этого негативными последствиями, в том числе в плане деятельности головного мозга.
Зависимость от посторонней помощи, таким образом, не есть абсолютный и неизменный факт, но лишь трудная ситуация, которая может быть облегчена или даже полностью устранена благодаря помощи других людей. Например, пожилая женщина в инвалидной коляске, тяжелобольная, передвигается на улице при помощи человека, который толкает эту коляску: сама она не смогла бы ею управлять и не проехала бы и малого расстояния, а значит, не смогла бы выходить из дому. Молодой человек, также прикованный к инвалидному креслу в результате несчастного случая, мог бы передвигаться самостоятельно за счет силы рук, но плохо припаркованная машина не дает ему выйти из дома, где он живет, и никто не может убрать препятствие либо помочь ему как-то иначе. В первом случае мы имеем дело с серьезной степенью инвалидности, которая при адекватной поддержке дает человеку возможность делать то, что он хочет: в некоторой степени неспособность себя обслуживать сокращается благодаря конкретным действиям других людей. Во втором случае инвалидность, серьезная, но объективно менее тяжелая, чем первая, усиливается враждебной обстановкой: условия жизни этого молодого человека, в городе, полном архитектурных барьеров, где нет культуры инвалидности, становятся объективно более тяжелыми, настолько, что лишают его свободы передвижения.
Вот другой пример: у пожилого человека серьезные проблемы со зрением, требующие ношения очков. Проблему легко решить – при наличии необходимых ресурсов – с помощью операции или приобретения очков по рецепту. В других условиях, при отсутствии специалистов и в первую очередь средств на оплату визита к окулисту, на проведение операции или на приобретение очков, проблема становится неразрешимой и потребуется помощь человека, лучше видящего, в передвижениях, чтении, узнавании людей. Одна и та же инвалидность в условиях материальной нужды приводит к зависимости от посторонней помощи, в то время как в другой обстановке этого не случается. Неспособность себя обслуживать зависит не только от собственно болезни глаз, но от того, сможет или нет пожилой человек купить очки, а если не сможет, то от присутствия или отсутствия рядом того, кто бы мог оказать ему помощь.
Мы можем определить инвалидность как индивидуальную ситуацию, требующую индивидуального решения применительно к конкретной человеческой и социальной обстановке. В определенном смысле – если сделать провокационное утверждение – можно сказать, что все мы в разной степени можем считаться инвалидами, потому что нам всем в повседневной жизни бывает нужна помощь или приходится пользоваться теми или иными инструментами. Полное отсутствие этой помощи или этих инструментов лишило бы нас самостоятельности.
Благодаря своему человеческому и духовному опыту каждый узнает, что нельзя обойтись без помощи других людей и – в первую очередь – что потребность в помощи не умаляет личного достоинства, не постыдна и тем более не означает несчастья или проклятья. В этом смысле зависимость от посторонней помощи является естественной частью человеческого существования. Если же при этом имеется возможность пребывать вместе с другими людьми, в своей семье или в более обширном контексте человеческих отношений, дающих опору и помощь в различных измерениях личной жизни, включая конкретные, то эту зависимость, напротив, следует считать благословением.
К тому же, опыт некоторых даже самых дряхлых стариков учит, что никто не бывает в настолько трудной ситуации, чтобы не иметь возможности стать, в свою очередь, источником помощи или утешения для других. Старик Фаусто остался прикованным к инвалидному креслу после ампутации ноги. Он регулярно навещает других стариков в одном из домов престарелых близ Рима. Его очевидная инвалидность, благодаря поддержке друзей из Общины, более не является для него препятствием; он счастлив тем, что может дать утешение старикам, многие из которых моложе его самого (Фаусто старше восьмидесяти) и, возможно, в состоянии самостоятельно ходить, но приговорены к жизни в четырех стенах дома престарелых, подобно заключенным.