Сильнее страха
Шрифт:
Он склонился над ней ниже, наклоняя стакан, а другой рукой приподняв ее голову. Тогда она позволила себе то, что хотела сделать уже какое-то время — осторожно коснулась его руки, щеки, дотронулась до волос. Тоно замер, боясь ее вспугнуть, а потом, встретившись взглядом, поставил стакан, перехватил ее руку, и осторожно прижался к ней лицом, губами.
— Знаешь, я так не хотела любить!.. Так боялась…Но вот все-таки полюбила, — сказала она, тяжело вздохнув.
— Ты долго держалась. Я уж потерял, было, надежду, что это когда-нибудь произойдет, — тихо отвечал Тоно.
То, чего он хотел всей душой вдруг свершилось, и теперь он просто боялся дышать, чувствуя себя канатоходцем, балансирующим над пропастью — неудачный шаг, и он ее снова потеряет.
— Аалеки говорил, что любовь как яма,
— Этого не случиться, пока я с тобой! А я всегда буду с тобой, пока бьется мое сердце, обещаю.
— А как же Тесс?
— Я уважаю ее. Как друга, и только. Я не знал, как еще заставить тебя полюбить, поэтому хотел, чтобы ты ревновала. Ты ведь ревновала?
— Да… Мне было тяжело видеть это.
— Прости меня. Это все было только, чтобы ты поняла, что потеряешь, если оттолкнешь меня. Ведь ты хотела меня бросить!.. Ревность была моей единствееной союзницей. Ты так упряма!.. Я боялся, что у меня не хватит времени убедить тебя как-то иначе!
— Но почему не Тесс? Она такая умная и красивая, и у нее доброе сердце… Думаю, она действительно любит тебя!.. И тебе было бы с ней хорошо!
— Потому что она не ты. Я все ей объяснил. Она знает.
На секунду она почувствовала острое счастье — он любит ее!
Увидев это, Тоно наклонился, чтобы поцеловать ее, но Рене отвернулась и мрачно покачала головой.
— У нас нет будущего. Мои чувства принесут нам одни только страдания.
— Почему? Ты не доверяешь мне по-прежнему, даже теперь?
— Доверяю. И всегда доверяла.
— Тогда почему не скажешь все?
— Если я расскажу тебе все — они станут искать и тебя тоже, и найдут, рано или поздно. Ты и так уже в опасности, я слишком долго находилась рядом!..
— Это глупо! Неужели, ты не понимаешь? Я — мужчина, и я хочу спасти любимую и спасу любой ценой!.. Ты не веришь, что я могу защитить тебя?
— Ты не сможешь противостоять им. Никто не сможет.
— Это я уже слышал. Говоришь, что любишь меня, я взлетаю от счастья, а ты тут же сталкиваешь меня вниз!.. Неужели, наша любовь так слаба, что ничего не стоит? Господи, Рене, да я на все пойду, все выдержу, лишь бы быть рядом с тобой! Если мы будем вместе, мы справимся, я справлюсь!.. Рене, послушай, если ты меня действительно любишь, дай мне шанс!.. Подумай, какого мне будет жить без тебя теперь!
— У тебя есть твой корабль, Фредо, Эмм… ты не будешь одинок!.. И нет воспоминаний, от которых становиться холодно и страшно, и меркнет свет, и от которых хочется заползти в какую-нибудь дыру, и там умереть…
— А я найду тебя там и заставлю жить. Ты же не захочешь, чтобы я умер у входа в ту дыру от тоски по тебе?
Рене посмотрела на него печально:
— Ты — самое хорошее, что произошло в моей жизни!
— Ты уже прощаешься со мной? — спросил он тихо, с укором, и Рене спрятала лицо в его руках.
— Знаешь, почему я так долго противилась любви? Я боялась за тебя!.. Я не хочу, чтобы с тобой случилось тоже, что и со мной! Не хочу!.. Но это может произойти, Тоно! Я все еще объект лаборатории Эгорегоза. Они всемогущи, и, может быть, скоро найдут меня… тогда они узнают о тебе. У них есть способы узнавать все, от психоаналитического подхода, до стола, а чаще и то и другое, чтобы узнать наверняка… Чувства — особая тема их исследований, мои чувства заинтересуют их… А долго мне не продержаться…Тогда они выйдут на тебя, как вышли на… Арса.
— Арса?.. То есть, Дрего, генерал безопасности ПВ на их стороне? Он продался? Я так и знал, что он трус, а где трусость, там и предательство!
— Пожалуйста, не суди его, Тоно… Я поступила хуже его, много хуже. Они узнали о нем от меня. Я говорила Аалеки обо всем, о всех людях, которых знала, лишь бы не идти на стол… Я говорю об операционном столе. Там, они проводили свои опыты по исследованию физиологии чувств. Иными словами, они резали нас без наркоза, поддерживая сознание и жизнь с помощью техники и медикаментов. Тогда тема диссертационной работы Аалеки была — «Влияние болевых ощущений объекта на его чувства и представления», им было поставлено более тысячи опытов. На стол нас загоняли с помощью болевой палки… перед этим он всегда проводил психоаналитическое обследование, задавал вопросы… иногда он задавал вопросы и во время опыта, иногда сразу после. После двух месяцев непрерывных пыток я говорила все, лишь бы не идти на стол, отвечала на все вопросы, как можно подробнее… вначале я, как нас учили в Школе пыталась применить систему психологической защиты, но тщетно. После недели молчания и адской боли, следующей за ним, они просто отвели меня в соседнюю лабораторию. В такой же клетке, как у меня, сидело существо… я не сразу узнала в нем человека. Он был весь синий от каждодневного болевого шока и весь в шрамах. Они приподняли ему лицо… это был легендарный пилот Базы, капитан Азорг. Я училась на его практических и теоретических разработках. Он был героем и живой легендой для всех нас. Больше двух лет назад, он пропал без вести… Узнав его, я заплакала и протянула к нему руки… непроизвольно, просто увидела знакомое лицо, и попросила помощи… А он… Он вдруг бросился ко мне и попытался вцепиться в мою руку зубами… Аалеки едва успел оттолкнуть меня от клетки, но я до сих пор вижу тот оскал, неистовую звериную злобу на его лице и желание убить, все равно кого… Азорг не узнавал никого, ни своих мучителей, ни тех, кто разделял с ним судьбу. Его с трудом отогнали в угол клетки болевыми палками… он уже почти не чувствовал боли. На территории Базы, после года безуспешных поисков, ему поставили памятник, а он тогда был еще жив, если только таак можно было сказать по отношению к этому измученному и озверевшему существу. Он был уже «отработанным материалом»… Позже Аалеки сказал мне, что его отдали в лабораторию, специализирующуюся на чисто физиологических опытах. Оттуда тела выносили только, чтобы сжечь. На следующий день я говорила им все, отвечала на все вопросы. Я предала все, что могла предать, мучилась от вины, но предавала и предавала!..Позже я поняла, те ответы, которые, как я думала, нанесут страшный ущерб Базе, им были не нужны, а может, они их давно знали. Им нужно было, чтобы я сломалась… Но одно наверняка, они узнали от меня об Арсе, поэтому и установили с ним контакт, когда я убежала. Ты не был там, Тоно, ты не знаешь, что это, терпеть муки и унижение в течении многих дней полных боли и отчаянья, и совсем без надежды, а ночью страдать от одиночества и вины… Это все еще тут, со мной, в памяти. Знаешь, и сейчас, стоит мне закрыть глаза, и я начинаю слышать звуки лаборатории: бормотанье, безумный приглушенный смех, преходящий в стон, жалобный плач лабораторных объектов. Потом, я вижу их голых, съежившихся в неловких позах в углах своих клеток. Наши мучители не раз повышали температуру внутри клеток, но мы все равно испытывали холод, поэтому всегда дрожали и сворачивались в клубок. Аалеки говорил, что это страх и фантомные боли так влияют на температуру тела… Не суди Дрего, он всего лишь пытался этого избежать.
Тоно хотел обнять ее покрепче, но Рене отстранилась.
— Господи, да кто станет судить тебя? Ты ничего не смогла бы сделать против них!.. Но он — Генерал безопасности! Его работа — бороться с ними, а не договариваться! Он должен был бороться!
— Возможно, не он один, стоящий у власти, работает с ними… Возможно, многие чиновники, занимающие высокие посты, связаны с Эгорегозом. Тогда, рано ли поздно, меня найдут, и вернут в клетку. И все начнется сначала… Помнишь, тогда, взрывы в космосе, ты говорил взрываться там нечему? Думаю, это были они… Они искали меня. Я должна поговорить с Арсом. Возможно, он что-то знает об их планах.
— Нет! Как ты не понимаешь? Он опасен, он будет тебя шантажировать, он ведь намекал тебе об этом — либо ты будешь с ним, либо он укажет им на тебя!
— Я должна выяснить все, что он знает об Эгорегозе…
— Черт, вот глупое упрямство!.. Даже если ты все выяснишь, в чем я совершенно неуверен, потому что Дрего трус, предатель, а значит и лгун, что ты будешь делать? Останешься с ним?.. Неужели ты станешь жить с ним, только из-за страха, быть найденной Эгорегозом?
— Нет, не стану. Если все так, как я думаю, они быстро найдут меня рядом с ним. Но и с тобой я остаться не могу, Тоно, прости.