Сильнодействующее средство
Шрифт:
— И куда ты собрался ехать? — Ане уже передалось радостное возбуждение мужа.
— Лучше всего было бы отправиться на какую-нибудь далекую звезду. Но поскольку на астронавтов мы не тянем, может, удовольствуемся кругосветным путешествием?
— Вот здорово! — обрадовалась Аня. — Куда направимся, на восток или на запад?
— Думаю, на запад, — ответил Адам. — Можем заехать в Калифорнию, повидаться кое с кем из коллег. Потом — на Гавайи. А после этого двинемся куда глаза глядят. Наугад. Меня давно приглашают прочесть несколько лекций в Австралии, так что, может, еще и дорогу оплатят. Но в любом случае мы навестим твоих родителей.
Аня была в восторге. Они обнялись.
— Нет, ты скажи, — настаивал Адам, — разве мы не самая счастливая пара на земле?
— Наверное, — прошептала Аня. — Вот объедем весь мир, тогда точно узнаем.
Хедер восприняла новость с одобрением и всячески поощряла их планы.
— Разве вы не заслужили того, чтобы немного пожить для себя? Даже старики устраивают себе медовый месяц, а вы чем хуже?
Адам с Аней посмеялись над ее нескладной шуткой, после чего он с серьезным видом спросил:
— Но если мы уедем, что станет с нашими традиционными уикендами?
— Мне почему-то кажется, что, когда вы вернетесь, мама тебе охотно компенсирует пропущенные свидания.
А если она и в твое отсутствие будет гонять в Вашингтон, я тогда побуду с тетей Лиз.
— Насколько мне известно, — заметила Аня, — Тони ее недолюбливает.
— Вообще-то да, — призналась Хедер. — Но когда ей приспичит меня пристроить, думаю, она не станет привередничать.
41
Сэнди
Штат лаборатории Грега Моргенштерна разросся до тридцати человек и был разбит на группы по отдельным направлениям. Однако самые большие свои надежды он возлагал на Сэнди, который проявлял невиданные способности к разгадыванию тайн живой клетки.
По мере того как они все ближе подходили к обнаружению неуловимого протеина, в котором таился ключ к проблеме, оба все больше делались похожи на одержимых. Грег забывал о том, что многие часы, проведенные Сэнди в лаборатории, по сути дела, должны были по праву принадлежать его семье. Ни учитель, ни его ученик никак не могли бы претендовать на звание лучшего семьянина.
Однако то, чего Сэнди Рейвен лишал себя и своих близких в личной жизни, с лихвой компенсировалось его профессиональными успехами.
Как-то ночью, засидевшись в лаборатории в гордом одиночестве, он вдруг нашел Золотое руно — молекулярную структуру того противоракового вируса, поискам которого он сам, Грег Моргенштерн и все биологи и кристаллографы их лаборатории посвятили долгие годы труда. И вот теперь он ясно видел его на мониторе своего компьютера.
Сэнди охватила настоящая эйфория. Экстаз пополам с усталостью. Однако, прежде чем возвестить свою новость миру, ему захотелось хоть ненадолго побыть единственным человеком на земле, которому открылась божественная тайна. В этом ему виделась какая-то избранность, и Сэнди решил насладиться ею сполна.
Он прошел в безлюдный холл, открыл холодильник, достал бутылочку перье и налил себе стакан.
В возбуждении, усиленном отсутствием свидетелей, он громко провозгласил:
— За Сэнди Рейвена, первого выпускника Бронкской спецшколы, удостоенного Нобелевской премии!
— Аминь, — донеслось из угла.
Сэнди опешил. Он обернулся и увидел свекра.
— Бог мой, Грег, вы почему не спите?
— Не смог, — ответил учитель. — Меня не оставляет ощущение, что мы почти у цели. Вот, поднялся и приехал сюда среди ночи. Тянет, как магнитом.
— Мы это сделали! — воскликнул Сэнди. — Ответ у меня на мониторе.
Моргенштерн замер на мгновение, затем с трудом произнес, едва переведя дух:
— Покажи!..
Они бросились к столу Сэнди. На дисплее компьютера по-прежнему красовалось замысловатое изображение, исполненное победоносного смысла. Рядом на столе лежал журнал регистрации, он был открыт на странице, где были зафиксированы последние измерения, завершившиеся неожиданным и таким долгожданным триумфом.
Старик не мог издать ни звука. Взгляд его судорожно метался между страницей в журнале и экраном монитора.
Они обнялись.
— Не могу поверить! — пробурчал Грег. Потом строго посмотрел на зятя и скомандовал: — Иди домой и разбуди Джуди. А я пробегу глазами записи последних дней и позвоню Рут. — Он прослезился. — Сэнди, ты себе представить не можешь, как я ждал этой минуты!
— Могу, Грег. Могу. Это все равно что подняться на Эверест.
Весь день прошел как в тумане. Сэнди разбудил Джуди, следом проснулась Оливия — ей уже было три года, — и больше вся семья не ложилась. Сэнди был слишком возбужден, чтобы спать. Джуди от восторга пустилась в излияния и поведала ему все, что чувствует по поводу их открытия.
— Как я рада за папу! Всю жизнь мне только и говорили, что умнее его нет, но излишнее благородство не дает ему добиться того признания, какого он заслуживает. А теперь, кто бы что ни говорил, он станет знаменитостью.
— Эй, — обиделся Сэнди, — а я? Я ведь тут тоже не последняя скрипка.
— Ты? Ты мой самый большой подарок! — Джуди бросилась мужу на шею. — И теперь ты снова будешь наш! Это все равно как окончание долгой, тяжелой войны. Армия — и даже генералы вроде вас с папой — возвращается домой, к семьям.
— Ты права, — согласился Сэнди. — В последнее время я вел себя, прямо скажем, преступно по отношению к вам с малышкой. Вот все закончим и уедем куда-нибудь отдохнуть.
Торжество началось в пять часов с салюта шампанским, прямо в лаборатории. Пришел профессор Балтимор, пришел Ар Гобинд Хорана. И давно отошедший от дел Сальвадор Луриа.
Грегу пришлось говорить речь. Со свойственной ему скромностью он принизил свою роль в эксперименте.
— Это результат работы команды, — начал он, — и эта победа — победа команды. Если мы действительно нашли средство от одной из самых страшных болезней человечества, то вы должны ликовать не меньше меня.