Сильнодействующее средство
Шрифт:
Никогда прежде Сэнди не терял самообладания. Но сейчас он был так зол, что принялся трясти старика за плечи и кричать:
— Ты меня обокрал! Ты украл мою работу!
К ним уже бежали сотрудники авиакомпании и полицейский, а Сэнди, не выпуская тестя, все твердил:
— Почему, Грегори? Почему ты так со мной поступил?
— Пожалуйста, постарайся меня понять, — взмолился старик. — Это было минутное помешательство. Всю жизнь я играю вторую скрипку. И что бы ты ни думал, Сэнди, а этот проект действительно был делом моей жизни. Я помешался, я ничего не видел, кроме того, что у меня есть шанс добиться почета, уважения — вместо всех этих снисходительных комплиментов, которые я только и слышал на протяжении тридцати лет. Ты, Сэнди, еще молод, твой звездный час еще впереди…
Снисходительный тон, каким был произнесен этот довод — по-видимому, предназначавшийся для утешения, — стал для Сэнди последней каплей.
— Мой час? Он уже настал! — объявил он. — Неплохо бы воздать и мне по заслугам.
— Может, замолчишь? — Теперь разозлился Грег.
И тут Сэнди удивил самого себя. Он размахнулся и ударил Моргенштерна по лицу. К счастью, удар оказался смягчен громилой-полицейским, вовремя перехватившим ему руку. Их моментально обступила группа людей в форме.
— Так… Что у нас тут за проблема? — поинтересовался полисмен с выраженным ирландским акцентом.
Сэнди с Грегом молча воззрились друг на друга. Наконец им на помощь пришла Рут.
— Банальная семейная ссора, офицер, — пояснила она напряженным голосом. — Мы с мужем улетаем во Флориду. А этот джентльмен — наш зять и… — Она смолкла.
Рут схватила мужа за рукав и увела на посадку.
Сэнди не мог сдвинуться с места. Потом до него дошло, что он так и стоит в гуще людей в форме. Он набрал побольше воздуха, обвел всех взглядом и тоном побежденного сказал:
— Дама права, это всего лишь семейная ссора.
Он и сам не ожидал, что худшее еще впереди.
Завершающий удар нанесла Джуди.
Самым болезненным открытием для Сэнди в сложившейся ситуации оказалось то, что Джуди была не только и не столько его женой, сколько дочерью Моргенштерна.
Она набросилась на него, как фурия.
— Ты ударил моего отца! — истерично повторяла она. — Как ты посмел его тронуть?
У Сэнди не было объяснений. Больше того, в глубине души ему было даже стыдно за содеянное. Однако больше всего его душа кровоточила от подлости, совершенной по отношению к нему Грегом.
— Он присвоил себе то, что по праву мое! — твердил он.
— Ах ты, самонадеянный мерзавец! — взвизгнула Джуди. — Что бы ты там ни сделал — это ничто по сравнению с тридцатью годами работы моего отца.
— Господи, какое значение имеет время? Тут главное — мозги. Лучшие идеи были мои — те самые, которые вывели нас на результат. И при всем том мне бы никогда не пришло в голову оставить его вне игры! Он ничуть не лучше мерзавца, вырывающего у старушки сумочку. Такой же мерзкий вор.
— Прекрати! Прекрати сейчас же! — крикнула Джуди. — Чтобы я больше такого не слышала!
От негодования и неверия в происходящее Сэнди все больше распалялся.
— Ушам своим не верю! Ты оправдываешь его низкий поступок? Кражу моих идей!
— Ради бога, Сэнди, — крикнула в ответ Джуди. — Он это заслужил! Неужели он недостоин признания?
— А я? Я — недостоин? Джуди, никто не принуждал его ставить только одну фамилию в заголовок. Авторов всегда бывает несколько. То, что он сделал, называется присвоение открытия, которое принадлежит ему только отчасти. Даже суд уважает интеллектуальную собственность, а твой папочка меня обокрал.
Они немного помолчали, внутренне продолжая кипеть. Каждый ждал, что другой нанесет следующий удар.
До Сэнди медленно доходила суть происходящего. Ужасная суть.
Он вдруг перестал узнавать женщину, на которой был женат.
— Вот что я еще тебе скажу, — тихо промолвил он. — Так дальше продолжаться не может. Ты не можешь усидеть сразу на двух стульях. Ты — или моя жена, или его дочь.
— Хорошо, я согласна, — ответила она.
— И как это прикажешь понимать? — возмутился Сэнди.
— Неужели не ясно? — тихо, но твердо ответила Джуди. Тихим, но суровым тоном. — После того, что ты сегодня сделал, я больше не хочу быть твоей женой, Сэнди.
42
Изабель
Однажды утром Изабель да Коста вдруг оказалась лицом к лицу с суровой действительностью.
На протяжении первых шестнадцати лет жизни отец успешно ограждал ее от забот и неприятностей внешнего мира и весьма этим гордился.
Насколько он мог судить, благодаря его усилиям дочери никогда не доводилось испытывать боль, унижение или любое проявление враждебности, хотя самым действенным талисманом, скорее всего, оставалось ее превосходство над сверстниками в интеллектуальном развитии, создававшее вокруг Изабель своего рода защитный ореол. Однако от ударов по интеллекту это ее мало спасало.
Как и предполагал отец, появление в печати статьи Изабель по «пятой силе» вызвало настоящую бурю. Никакая ее аргументация не отменяла того факта, что многие ученые посвятили жизнь доказательству обратного. Теперь все это оказалось опровергнуто.
Прахт хранил почтительное молчание, но его коллеги в университетах всего мира не считали, что их тоже «положение обязывает». Если эта барышня достаточно повзрослела, чтобы вести атаки на маститых ученых, стало быть, ее и саму вполне можно атаковать.
Статей, появившихся в «Международном физическом журнале» и прочих авторитетных изданиях, хватило Изабель для того, чтобы возненавидеть печатное слово. Мало того, что ее оппоненты прилагали все усилия к опровержению ее построений, так подчас еще и делали это в недопустимой манере.
Некоторые публикации были откровенно исполнены желчи. В одной статье автор позволил себе надменную насмешку: «Чего ожидать от столь юного ума? У нее еще не было возможности как следует изучить физику».
Конечно, редакторы охотно выделили бы Изабель место для ответного слова. Но кто-то должен был ей в этом помочь.