Синдбад-Наме
Шрифт:
Он распростерся лицом в прахе унижения и сказал:
— Если шах не придает значения услугам и давней преданности своего раба, если он не прощает ради детей, которые осиротеют, и жен, которые овдовеют, то все же недостойно его справедливости без причины так наказать раба и окрасить кровью, пролитой кинжалом, волосы, поседевшие за годы продолжительной службы. Ведь беспристрастность и правосудие шаха сегодня служат примером для всех царей мира, из его славного дивана они
— А разве может быть больший проступок? — спросил шах. — Ведь я приказал обучить и выдрессировать этого слона. А он по прошествии трех лет остался таким же диким и необузданным.
— Да будет известно высокочтимому вниманию, что ваш нижайший раб при дрессировке и обучении не был нерадив, а учил слона всем правилам, ходьбе и остановкам. Если падишах прикажет снять путы с рук и ног раба, то сможет воочию убедиться в правдивости этих слов: я наглядными примерами покажу, что воля и веление шаха были исполнены.
Когда шах выслушал эти слова, пламя его гнева поубавилось, и он приказал снять оковы и путы с рук и ног слуги. Погонщик тут же взобрался на слона и попросил принести охапку сена и кусок раскаленного железа. Как только принесли все это, слон, который очень проголодался, протянул хобот к сену, но тут погонщик крикнул: «Не бери сено, на — железо!» Слон хотел было схватить железо, но погонщик снова закричал: «Не бери, наступи на него ногой!» Слон только собрался наступить ногой на раскаленное железо, как погонщик приказал: «Не наступай, а поклонись шаху». И слон отвесил шаху поклон.
После всего этого погонщик поцеловал землю перед шахом и заговорил:
— Да продлится жизнь падишаха в совершенстве его достоинств, в вечном могуществе! Я смог научить этого слона тому, на что способны его шея, его передние и задние ноги, его хобот. Но я не смог обучить его тому, что зависит от его сердца и его натуры, ибо это недоступно мне, и я не властен над этим. И, быть может, в том, что слон упрямо не повиновался поводьям падишаха, была воля небес. А человеческий разум неспособен понять сокровенные тайны судьбы и невидимые действия рока. Явление, которое нисходит из высшего мира в низший, не может быть преодолено какой-либо тварью: *«Когда Аллах захочет причинить зло какому-либо народу, оно неизбежно».
Услышав доводы погонщика, шах простил его.
— Я — нижайший раб шаха, взлелеянный его милостями и поминающий его в молитвах, — продолжал Синдбад. — До сегодняшнего дня и мое мирское счастье, и счастье моей веры покоились под сенью милостей и благодеяний шаха. Под покровительством его сострадания, под защитой милосердия я раскрывал сокровенные тайны и преодолевал трудности. Когда лучезарные помыслы падишаха доверили этому нижайшему рабу честь обучения своего дорогого сына, то я приложил все старания и усилия, какие только были возможны. Однако десница отрицания возложила на его чело тайну из тайн, вверенных роком и спрятанных судьбой, и зачеркнула его очки в игре в кости. А ведь ни одно создание не может состязаться с волей небес ни в верховой езде, ни в игре в *чоуган на майдане. Теперь же счастливое сочетание звезд отражено в гороскопе шахзаде; я до последнего времени пристально смотрел и ждал удобного случая, ждал этого часа. Я сопоставил астрономические таблицы, изучил и проверил время наступления счастливого момента, я долго ждал достижения этой цели, и теперь по воле рока и благодаря счастливому сочетанию звезд и милости творца я берусь в течение шести месяцев обучить шахзаде всем обычаям царей и этикету владык, внушить ему высокие нравственные качества и похвальные свойства характера, посвятить его в тонкости наук и изящных манер, тайны астрологии и глубины астрономии, познакомить его с редкостями медицины и дать ему кое-какие познания в искусстве изготовления лекарств, а также научить его многому другому. Если же я не уложусь в этот срок, то тогда буду достоин всяческих наказаний и кар.
Везиры и *надимы были поражены этими словами.
— О мудрец! — сказали они. — Ты притязаешь слишком на многое. А ведь мудрые сказали: «Каждое неисполненное обещание — это безводное облако, ненаточенная сабля и бесплодное дерево». То, чего не случилось за двенадцать лет, может ли произойти за шесть месяцев?
Тут один из везиров сказал:
— В четырех случаях не следует высказывать ни одобрения, ни осуждения о деле, пока оно не закончится. Во-первых, о кушании, пока оно не переварится в желудке. Во-вторых, о беременной женщине, пока она не разрешится. В-третьих, о храбреце, пока он не покинет ратного поля. В-четвертых, о земледельце, пока он не соберет урожая.
Другой везир продолжал:
— Никакая наука не постигается без помощи таких орудий и инструментов, как непорочность натуры, совершенство сообразительности, сила памяти и любознательности. Но и эти качества останутся под спудом без помощи божией и поддержки неба. Обычаи и законы человеческие таковы, что если в начале роста, в самом детстве, в расцвете юных сил, когда ум и рассудок очень восприимчивы и не перегружены, когда дарование и способности в расцвете, — если в это время человек ничего не постигает в науках, то не постигнет и впоследствии в течение долгой жизни.
— У Синдбада, — начал третий, — глубокие познания в науках, он обогащен ценным грузом искусств. Но мудрецы предохраняют и защищают сад слов, луг речей и цветник мыслей от сора и мусора кривды, оберегают красоту правдивости слов, которая является природным свойством человека, от мерзости лжи и позора фальши. Всем людям страны известно, какая внимательность, какая неусыпность стараний свойственны Синдбаду. Но действия людей зависят от времени. Если ты не посадишь и не подрежешь побег в нужную пору, в месяц *фарвардин, то и земля не будет растить его с материнской любовью, а вода, сколько бы он ни вбирал ее, не явит ему благ молока, и в месяце *урдибихишт он не покроется зеленым райским нарядом.
От этих подобающих случаю речей и искренних слов шах вновь обрел покой, его волнение улеглось, и он сказал:
— Как говорится, «прошлое не поминают». Теперь тебе надлежит справиться с этой задачей и оградить правдивые слова от превращения в неверную ложь, ибо великие мужи сказали: «Неисполняющий обещания подобен *иве: у нее зелень, свежесть и красота, но приносит она лишь цветы, а не плоды».
Остерегайся лжи, когда ты дал обет, И будешь средь людей ты жить вполне счастливо; Коль ива расцветет и принесет плоды, Тогда не назовут ее бесплодной ивой.Синдбад поклонился и повел речь:
— Если одно за другим будут следовать благосклонное внимание, великодушные милости и благодеяния падишаха, если они не прекратятся и будут постоянны, то исполнятся все цели, и осуществятся все желания. Ведь ученые мужи сказали: «Мудрец не должен останавливаться в городе, в котором нет пяти вещей: во-первых, справедливого государя и строгого и властного правителя; во-вторых, проточных вод и тучных земель; в-третьих, ученых, обладающих практическими знаниями и наделенных умеренностью; в-четвертых, искусных и сострадательных лекарей; в-пятых, щедрых благотворителей». Благодарение Аллаху, что все это есть в нашей стране благодаря величию и счастью нашего справедливого падишаха. А шах подобен пламени: чем ближе к нему, тем больше опасности сгореть, но чем дальше от него, тем меньше милостей и благ.