Синдикат «Громовержец»

Тырин Михаил Юрьевич

Спартак, видимо, ждал бури эмоций. Он выжидательно молчал. Но эмоций не было — приятели еще не вполне осознали смысл сказанного.

— Ребята, — с нажимом произнес он. — Сейчас две тысячи триста седьмой год. Вы не понимаете?

— Кира! — выдавил Хрящ. — Кира, они нас заморозили на триста лет. А теперь разогрели.

— Нет-нет! — Спартак даже чуть испугался. — Вас не замораживали, все не так!

— Что вы с нами сделали? — произнес Хрящ замогильным голосом. — Нас мамки дома ждут.

— Успокойтесь, прошу вас. Вы готовы слушать?

— Всегда

готовы, — мрачно кивнул Кирилл. Он пока не собирался верить в странные фразы, которыми сыпал их новый знакомый.

— Итак, представьте себе ситуацию… — Спартак ненадолго задумался. — Представьте: происходил учебный полетный марш по линии Марс—Земля. Три десятка посадочных капсул выстреливаются через гиперполярный канал… это особый метод транспортировки. Поле сильной напряженности как бы сжимает пространство, и расстояние сокращается в десятки раз. Я понятно объясняю?

— Ага, — кивнул Хрящ, надеясь понять все по ходу рассказа.

— Итак, учебный полетный марш. Несколько десятков капсул. В каждой — по восемь андроидов-бионетиков и человек-оператор. Командир, иначе говоря. Капсулы попарно выходят из канала и приземляются в заданных точках. В последней паре — я и еще один наш офицер. Мы выходим из канала и вдруг оба понимаем, что падаем неизвестно куда. Под нами Земля — те же материки и океаны — но… не та Земля. Нет радиокартины, нет сетки привода, нет направляющих полей. Мы просто падаем, вслепую скользим в атмосфере.

— И в конце концов падаете прямо на нас, — закончил Хрящ.

— Если бы мы просто падали… Мы не ожидали нападения, это же был учебный бросок. Разумеется, противорадарная защита не работала. Нас засекли ваши наземные службы и, очевидно, запустили ракету. Моему экипажу удалось спастись, мы уклонились. Но лишь после того, как вторая капсула уже была сбита. Командир-оператор, судя по всему, получил тяжелые ранения и не смог управлять своими бионетиками. Они же восприняли ракетный удар как акт агрессии и сразу после посадки начали самостоятельно выполнять соответствующую программу.

— Магазин нам разгромили, — понимающе кивнул Кирилл.

— Они всего лишь заняли позицию и постарались ее удержать. Пассивная оборона — простейший тактический алгоритм для бионетических шасси. Их вообще не стоило трогать, они спокойно сидели бы там и ждали помощи.

— А человек-командир погиб? — спросил Кирилл, уже догадавшись, что речь идет о настоящем отце Ираиды.

— Мы не можем точно этого знать, — тихо ответил Спартак. — Мы не нашли вторую капсулу. Возможно, он до сих пор там — живой.

— Живой, — с сомнением хмыкнул Хрящ. — Столько времени прошло… Да он бы с голоду давно помер.

— Это зависит от того, насколько серьезно разрушена капсула. Оператор находится в отдельном герметическом отсеке. Его состояние всегда под контролем автоматики. Как только она фиксирует опасное снижение биологической активности, принимаются меры. В случае травмы, ранения, серьезной аварии человеку вводятся препараты, замедляющие все жизненные процессы, затем включается

мягкая заморозка. В этом состоянии оператор может находиться многие месяцы, пока не получит помощь.

— От-тана! — подивился Хрящ. — Выходит, где-то у нас так и лежит замороженный десантник? Весь законсервированный, но еще живой, да?

— Мы надеемся, что живой, — сдержанно ответил Спартак.

— Почему же вы не забрали вторую капсулу? — спросил Кирилл.

— Вы же видели сами, что было дальше. Мы нашли вторую группу уже в вашем городе и попытались ее обезвредить.

— Вы залили все какой-то пеной, — вспомнил Хрящ.

— Повторяю, мы возвращались с учебной операции. У нас не было ни мощного оружия, ни подобающего оборудования. В других условиях мы бы нейтрализовали оборонительный алгоритм аппаратными методами. А тут пришлось повозиться. И кроме того, двое андроидов-инженеров смогли уйти через подземные сооружения.

— Мы в курсе, — заметил Кирилл. — Теперь только и бегаем от этих инженеров.

— Это тоже случайность. В боевых условиях сеть защищена от посторонних. В учебном же варианте управление оказалось доступно первому попавшемуся.

— Ну а с капсулой-то что получилось? — напомнил Хрящ.

— Получилась чудовищная ошибка. Мы эвакуировали не капсулу, а какой-то другой механизм. Вернее, его остатки. Второпях я даже не смог этого понять — там был сплошной сплавленный металл.

— Так ведь… — Хрящ вдруг страшно возбудился. — Выходит, вы забрали пожарную машину. Кира! Помнишь, у Самохи-пожарника машина сгорела, а потом пропала?

— Помню, — кивнул Кирилл. — Нашлась, значит, машина. Вот радости-то ему будет… А как вы вернулись обратно?

— Вернулись… — Спартак пожал плечами. — Восстановили связь, после этого нас нашли по радиоприводу и в спешном порядке вытащили сюда, на орбитальную базу. Только здесь мы обнаружили, что капсула осталась внизу.

— Ничего не понимаю… — пробормотал Хрящ. — Теперь все могут вот так летать — в прошлое, в будущее?..

— Мы и сами этого не понимаем, — тихо ответил Спартак. — Пока точно определено лишь одно: два или четыре раза в сутки в тридцати тысячах километрах от Земли образуется некая пространственная зона, общая для двух временных отметок. Из одной точки доступна то ваша, то наша Земля. Можно сказать, что это провал во времени, и скорее всего он как-то связан с неизученными свойствами гиперполярного канала.

Спартак встал и подошел к иллюминатору.

— Здесь работают полтора десятка научных баз. Ученые пытаются разгадать, что происходит, но все тщетно. Теперь вы понимаете, почему нам нежелательно появляться у вас?

— Вообще-то, не очень, — качнул головой Кирилл. — Чего проще — спустились, быстренько сделали дела, забрали своих киборгов…

— Быстренько уже не получится, да и не в этом дело. Мы не принадлежим вашей эпохе, мы не знаем, какие последствия вызовет наше вмешательство. Нам этого и не разрешат. Военные формирования находятся под очень строгим контролем.