Синдром Деточкина
Шрифт:
В прежние времена говорили: «Ни поцелуя без любви». Теперь: «Лучше износиться, чем заржаветь». Моя начинающая кокетка была из этих новых, мне неприятных и неинтересных. Но долг требовал «продолжать банкет» до получения результата.
– Пристегнитесь, – скомандовал я.
Нюта, хотя и сидела сзади, выполнила просьбу без разговоров, а Оксана даже не подумала слушаться.
– А если нет – то что? – ехидно спросила она. – Боишься налететь на штраф? Или собираешься гнать под триста?
– Не собираюсь. Но вожу резко. Советую пристегнуться.
Кажется,
Машина прыгнула вперед, будто ее запустили из катапульты, седоков вжало в сиденья. Это я демонстрировал, что значит водить резко.
– Ого, – уважительно сказала Оксана. – Круто.
Нюта, как всегда, промолчала. Но ее небесные глаза, которые я видел в салонном зеркале, напряглись.
Ладно, не будем лихачить, девочка не привыкла к опасностям.
Зато Оксана чувствовала себя в родной стихии.
– Давайте махнем в клуб! – предложила она.
Ага, как же. Сначала я буду обязан купить им входные билеты, потом угощать коктейлями и прочим, что дамы соизволят попросить (а они непременно соизволят), а затем они встретят там компанию друзей или просто сверстников и попрощаются с продинамленым благодетелем, ехидно поблагодарив на прощание за прекрасно проведенное время.
– Сегодня в «Косом зайце» вечер альтернативщиков, – продолжила Оксана. – Такой музон, закачаешься! Алекс, ты как насчет альтернативы?
– Альтернатива должна быть всегда, – сообщил я, выруливая на ведущий из города проспект. – В том числе и отдыху в клубе.
– Ясно. – Оксана в раздумье опустила руки. Но просидеть без дела смогла недолго. – О! – Ее правая кисть развернула в салон камеру видеорегистратора: – Давайте сниматься. Я буду режиссер. Нютка, покажись, а то не вижу.
Оксана вытянула голову, чтобы увидеть подругу в зеркале заднего вида. Но так и не увидела.
– Запевай: «Наводи-и-и тень на хрень,. Городи-и-и хренотень…»
Ее никто не поддержал. Меня не вдохновляло горланить попсу с зелеными девчонками, а Нюта по какой-то другой причине не составила неуемной подруге компанию. Возможно, настроение не совпало. Или вкус.
Оксана решила, что нам не понравился именно ее выбор, и сменила репертуар, затянув, как ей казалось, стопроцентную классику: «Ничего на свете лучше не-э-ту, чем бродить друзьям…»
Мы с Анютой снова отмолчались.
Перед т-образным перекрестком встречные машины несколько раз мигнули фарами, и за поворотом мой любимый коник уперся в пробку. Впереди машины прерывистой струйкой просачивались сквозь жуткое месиво, когда-то тоже бывшее автомобилями. Там кто-то почувствовал крылья за спиной и долетался. Сноровисто работали ребята с автогеном и электропилой и, словно патологоанатомы, копошились в мертвых телах недавних мустангов. Вокруг суетились медики, вперед-назад перетекала жадная клякса толпы зрителей, стремившихся успеть запечатлеть в памяти и на телефоны все самые кошмарные подробности.
Мы проехали молча. С этого момента я стал чаще поглядывать в боковые зеркала. Вовсе не из-за боязни не признающих правил «Летучих голландцев». Наоборот – из-за старавшейся ничего не нарушать неприметной машинки, что-то уж слишком долго сидевшей на хвосте у нашего веселого экипажа.
Показалось или нет? Увидим.
Оксана недовольно вывернула глазок видеокамеры на себя и с обидой выдала:
– Уважаемые зрители, концерт по заявкам, посвященный дню летающего автомобилиста, не состоялся ввиду абсолютной тупости и бездарности окружающих. Вместо обещанного концерта мы покажем вам кино. В ролях: Оксана Манько в роли девушки тяжелой судьбы, спасенной прекрасным принцем в стальных латах иностранного производства из катастрофы ее непутевой жизни, а так же Аннета Синицына, исполняющая роль ее неразлучной подруги.
Направляемый пальцами объектив сместился в межрядье кресел, где пряталась вторая «актриса», затем переплыл на меня:
– И Алекс… – она повернулась ко мне: – Как твоя фамилия?
«Обойдешься», – подумал я, вслух сообщая:
– Череззаборногузадерищенко.
Нюта подавилась тихим смешком. Оксана нахмурилась. Продолжила в камеру:
– …И Алекс Бесфамильный, с какими-то неясными пока целями прячущийся за первый попавшийся псевдоним. Мы представим вашему вниманию высокохудожественный фильм «Трое в яхте считая оператора».
– Тогда уж не фильм, а сериал, – донеслось вдруг сзади. – Про жизнь. Серия сто двадцать первая, «Богатые тоже платят». Краткое содержание предыдущих серий: бросаемое по воле волн утлое суденышко жизни главной героини прибило к могучему корпусу линкора главного героя. Мизансцена: суровый герой, смахивая скупую слезу, стоит за штурвалом своего корабля, уносимого в открытое море страстей, героиня в трансе случившихся передряг (но тем не менее с не убиваемой надеждой во взоре) плачет у него на плече…
Щелкнул отсоединенный ремень безопасности, Оксана чуть приподнялась и, сообразно с текстом Анюты, плюхнулась левым ухом на мое плечо, потерлась щекой и прощекотала жесткой от лака прической.
Из динамиков раздалось противное механическое пиканье.
– Сядь на место и пристегнись, – посоветовал я. – Иначе не перестанет.
– А если его заткнуть через зад? Чего лыбитесь? Имею в виду – пропустить ремень сзади, за спиной. Любой датчик можно как-то отключить или заглушить.
Последнее Оксана произнесла нервно, начиная злиться.
– Можно, – сообщил я. – Если встать. Он решит, что пассажир вышел, и прекратит беспокоиться за его жизнь и здоровье.
Девица поняла меня не так, как я планировал. Она привстала, корпус сместился влево, к коробке передач, и обтянутые юбкой бедра стали втискиваться между спинками кресел. Ширина машины С-класса это позволяла – пусть с некоторым трудом и не каждому. Для сложения Оксаны оказалось достаточно, и когда ей, сдавленной и перекособоченной, это удалось, она положила руки и голову мне на плечо.